— Я тоже тебя люблю.

Старик и мальчишка молча сидели у открытого окна и смотрели на звездное небо. Владимир тушил сигареты о края стеклянной пепельницы, выпуская дым во двор. Летний воздух был очень теплым, даже спертым. Наверное, утром будет дождь. Две темные фигуры чем-то напоминали друг друга, прямо как Малая и Большая медведицы, бредущие по единому небосклону.

Глава 8

Гроза уже несколько дней скиталась по просторам тайги в полном одиночестве. Она пила из ручьев, бегала между лугами и маленькими полянками. Она перебивалась подножным кормом, ела ягоды с кустов и иногда ловила мышей. Благо, грызунов было полно. Молодая волчица имела возможность охотиться и пробовать, пытаться снова и снова добыть себе пищу. Она хорошо помнила, как это делала Белая волчица. Мать успела научить ее многому, что пригодилось бы лесному страннику. Гроза всегда знала, где найти ночлег, где прятаться от дождя, куда стоит идти, чтобы набрести на мышиные норки, а чего уж точно не стоит предпринимать, если не хочешь нарваться на серьезные неприятности. Она довольно успешно справлялась с образом жизни волка-одиночки, но долгими холодными ночами плакала и скулила, прижимаясь к холодным камням, поросшим мягким мхом. Гроза сильно тосковала по матери, братьям и сестра. Она больше не могла играть и общаться, развиваться и социализироваться внутри крепкой семьи. Теперь ей сопутствовало лишь одиночество.

Волчица неплохо питалась, но все же чахла на глазах. Она слонялась по лесу, точно неприкаянный призрак. Гроза страдала от гибели своей семьи. Любая ее жизненная неудача теперь казалась незначительной и пустяковой. Существование стало мрачным и почти бессмысленным. Мыши гораздо чаще разбегались в страхе, ягодные кусты оставались нетронутыми. Одиночество угнетает социальные существа, губит и калечит их психику. Гроза могла бы стать одной из тех, кто умер бы от отчаяния и горя, но маленький огонек, который все еще теплился в ее душе, заставлял ее двигаться вперед. День за днем, шаг за шагом.

Лето догорало и окрашивалось красками бурного августа. Стрекозы улетели с озер и рек, птицы вырастили птенцов и отправили их в жизнь, животные продолжали воспитывать потомство и вести его по жизни. Гроза была одинока, но не сломлена. Она вытянулась и ожесточилась. Ее детский взгляд сменился уверенным, холодным и расчетливым. Молодая охотница научилась гнать зайца почти так же ловко, как гончие, которые иногда появлялись в этих чертогах. Охотников стало заметно больше, силки расставлялись повсеместно. Гроза на опыте научилась обходить многие ловушки и вовремя сходить с опасной тропинки. Самым страшным открытием стали капканы, особенно медвежьи. С ними у волчицы была связана неприятная история.

Начало августа. Густой хвойный лес, место, находящееся недалеко от туши старого лося. Он уже успел наполовину сгнить, наружу торчали голые ребра, обглоданные лисицами и воронами. Лося уже доедали черви, когда волчица набрела на его останки. Было сложно не найти его. Вонь стояла такая, что любой уважающий себя падальщик успел посетить тело сохатого. Гроза решила приблизиться к мертвому исполину. У нее совсем не было сил охотиться и выслеживать юрких мышей, которые сразу прятались под корнями деревьев или в своих норках. К тому же грызуны не питали особой любви к хвойным лесам. В них почти всегда мрачно и совсем не растут полевые цветы и злаки, которые им так нравятся.

Гроза переступала через шишки, впивавшиеся ей в лапы. Настил состоял из иголок и мхов, из-под густого покрова которых прорастали грибы с белыми ножками и такими же белоснежными округлыми шляпками. Волчица внимательно следила за окружением, прислушивалась к щебету птиц, шуму, доносившемуся с высоты деревьев. От ее внимания не ускользнула ни одна гусеница, ни один волосатый паук, свисавший со своей паутины.

Запах лосиной туши оказался весьма соблазнительным. Рот молодой охотницы наполнился слюной, сердце забилось быстрее, а по телу растекались волны тепла. Она приготовилась впиться зубами в пусть и не самую свежую плоть.

Клац! Гроза с ужасом отшатнулась в противоположную от туши сторону.

Еще один неловкий шаг — и медвежий капкан закрылся бы на ее хрупкой лапке и наверняка раздробил бы кость. Ветка, попавшая в стальную ловушку, разлетелась в щепки. Капкан захватил небольшой кусок лосятины, который повис в нем, немного подергиваясь. Шматок плоти произвел на волчицу невероятное впечатление. Ей хватило сообразительности, чтобы выгрызть его из капкана, то и дело нервно озираясь и поджимая хвост от тревоги. Ее совсем не прельщала перспектива быть лишенной конечности. Иногда ей не хватало сил для того, чтобы догнать зайца на четырех лапах, что же ей останется делать на трех?

Так прошел ее август. Горячий, жаркий и очень печальный, он проплыл мимо нее, оставив молодую охотницу наедине с ее заботами. Она, подобно рыбе в бурной реке, стремилась проплыть вверх по потоку, но каждый раз, отбрасываемая сильной волной, пробовала снова и снова, набираясь сил и вновь бросаясь по камням вверх, к тихой гавани. Молодая волчица была еще слишком неопытной и хрупкой, чтобы справляться с тяготами жизни одиночки.

Когда лето начало уступать место осенней поре, у Грозы появились серьезные трудности с добычей пропитания. Птицы больше не вили гнезд в траве, зверьки стали гораздо тише и скрытнее, чем обычно. Лес готовился к зимовке. Деревья скидывали раскидистые кроны, облегчая ношу, медведицы доедали последние ягоды в малинниках, предвосхищая рождение потомства во время долгого зимнего сна. Звери как никогда остро чувствовали потребность в ресурсе, за который шла жестокая конкуренция.

Гроза была непосредственным участником гонки на выживание. Точно горячая лошадь, застоявшаяся в тесном деннике и впервые выходившая на гоночную трассу, она ощущала внутренний импульс к движению, стремилась опередить и затмить чемпионов. Она еще не знала, что главной задачей лошади на дистанции является вовсе не удовлетворение тщеславных желаний всадника, а прохождение полного круга и выживание. Сколько скакунов падали в агонии, дрожали в собственной пене, рвали связки и ломали ноги, после чего прибегали люди с ширмой и скрывали их ужасные смерти от наивной и чувствительной публики.

Серебристая шерстка волчицы изрядно потускнела, из-за того что она плохо питалась и неспокойно спала. Ребра стали проступать на ее изящном теле, глаза утратили блеск. Она стала быстрее уставать. Главной бедой в жизни скиталицы все еще оставалось всепоглощающее одиночество. Оно съедало ее изнутри, жгло и томилось в тени сознания, как раковая опухоль в теле больного.

Путь серебристой охотницы лежал через небольшой пролесок, проходящий в опасной близости с человеческим поселением. О наличии людей Гроза узнала по знакомому ей запаху