– Вот, сэр, выписка из Сомерсет-хауса.[33]

Нарракот развернул ее. Это была запись 1894 года обракосочетании Уильяма Мартина Деринга с Мартой Элизабет Рикрофт.

– Ага! – сказал инспектор. – Что-нибудь еще?

– Да, сэр. Мистер Брайан Пирсон приехал из Австралии напароходе «Блу Фаннел Боут», Филиас. Он заходил в Кейптаун, но пассажиров пофамилии Уиллет на борту не было. И никакой матери с дочерью из Южной Африки.Были миссис и мисс Эванс и миссис и мисс Джонсон из Мельбурна. Последниесоответствуют описанию миссис Уиллет с дочерью.

– Хм, – сказал инспектор, – Джонсон. Вероятно, ни Джонсон,ни Уиллет не являются настоящими фамилиями. Я думаю, надо с ними разобратьсякак следует. Что-нибудь еще?

Оказалось, все.

– Так, – сказал инспектор Нарракот. – Я думаю, у нас естьнад чем поработать.

– О, милая моя юная леди, – сказал мистер Кирквуд. – Ну чтовы можете найти в «Орешниках»? Все имущество капитана Тревильяна увезено.Полиция произвела тщательный обыск. Я вполне понимаю ваше положение и вашузаинтересованность в оправдании мистера Пирсона. Но что вы тут можете сделать?

– Я не ожидаю найти что-нибудь, обнаружить что-либо, незамеченное полицией, – ответила Эмили. – Я даже не могу вам как следуетобъяснить, мистер Кирквуд. Я хочу… хочу ощутить атмосферу места. Пожалуйста,разрешите мне взять ключ. В этом нет ничего плохого.

– Конечно, в этом нет ничего плохого, – с достоинствомподтвердил мистер Кирквуд.

– Тогда будьте, пожалуйста, так добры… – сказала Эмили.

И мистер Кирквуд был так добр, что со снисходительнойулыбкой выдал ключ. Он, правда, сделал все, что мог, чтобы пойти вместе с ней,и этого удалось избежать лишь благодаря величайшему такту и неколебимостиЭмили.

В то утро Эмили получила письмо. Оно было написано вследующих выражениях:

«Дорогая мисс Трефусис, вы говорили, что были бы радыуслышать, если бы случилось что-то необычное, хотя и неважное, и вот раз этонеобычное, хотя и неважное, я подумала, мисс, своим долгом дать вам сразузнать, надеясь, что это застанет вас последней почтой или первой завтра. Мояплемянница, она зашла и сказала, что это совсем неважно, но необычно, с чем ятоже согласна. Полиция сказала, и все согласились, что из дома капитана ничегоне взято и ничего такого не было, что имеет ценность. Но кое-чего недостает,хотя вовремя не заметили, потому что не имеет значения. Но, кажется, мисс, чтоне хватает пары ботинок, и заметил Эванс, когда ходил за вещами с майоромБарнэби. Я и не думаю, мисс, что это важно, но вам-то уж, понятно, интересноэто знать. А ботинки, мисс, эти были толстые такие, что смазывают жиром икоторые капитан надевал, выходя на снег, но так как он не выходил, то это неимело смысла. Но вот их недостает, и кто их взял, никто не знает, и хотя яхорошо знаю, что это не имеет значения, я сочла своим долгом написать инадеюсь, что это дойдет до вас, когда я отправлю, и надеюсь, вы не волнуетесьуж слишком о своем молодом человеке. Остаюсь искренне ваша миссис Дж. Беллинг».

Эмили читала и перечитывала это письмо. Она обсудила его сЧарлзом.

– Ботинки… – задумчиво произнес Чарлз. – Не вижу тутникакого смысла.

– Должно же это что-то значить, – заметила Эмили. – Почемупара ботинок должна исчезнуть?

– Ты не думаешь, что Эванс сочиняет?

– С какой стати? И в конце концов, если уж люди сочиняют, точто-нибудь существенное. Не такую глупость.

– Ботинки… Тут может быть какая-то связь со следами, –нерешительно сказал Чарлз.

– Я знаю. Но о следах, кажется, в деле ничего нет. Возможно,если бы снова не пошел снег…

– Да, возможно, но только в этом случае, – рассуждал Чарлз,– он мог отдать их какому-то бродяге, а бродяга потом прикончил его.

– Да, возможно, но как-то не похоже на капитана Тревильяна.Он, конечно, мог взять человека для какой-нибудь работы и дать ему несколькошиллингов. Но отдавать ему хорошие зимние ботинки?..

– Ну, сдаюсь, – сказал Чарлз.

– А я не собираюсь сдаваться, – сказала Эмили. – Правдамиили неправдами, а я доберусь до сути.

Вот она и приехала в Экземптон и прежде всего навестила «Трикороны», где миссис Беллинг приняла ее с большим воодушевлением.

– А ваш молодой человек все в тюрьме, мисс! Ну это же такаянесправедливость, и никто тут у нас не верит, что он убил. Пусть они толькопопробуют это мне сказать. Так вы получили мое письмо? Хотите повидать Эванса?Он тут живет, недалеко, за углом, Фор-стрит, восемьдесят пять. Я бы проводилавас, да не могу отойти, но вы уж найдете, не ошибетесь.

Эмили не ошиблась, нашла. Самого хозяина не было, но миссисЭванс пригласила ее зайти. Эмили уселась, пришлось и хозяйке последовать еепримеру. Гостья сразу перешла к делу:

– Я пришла поговорить о том, что ваш муж рассказал миссисБеллинг. Я имею в виду отсутствие пары ботинок капитана Тревильяна.

– Да, удивительно, но так оно и есть, – сказала миссисЭванс.

– Ваш муж совершенно уверен, что ботинки исчезли?

– О да. Капитан носил эти ботинки большую часть зимы. Такиебольшие они были, что он надевал под них две пары носков.

Эмили кивнула.

– Их не могли отдать в ремонт или еще что-нибудь?

– Эванс бы знал, без него не могли, – заносчиво ответила егожена.

– Да, наверное, не могли.

– Странно, конечно, – сказала миссис Эванс, – но я не думаю,что это имеет какое-то отношение к убийству. А вы, мисс?

– Как будто нет, – согласилась Эмили.

– А не нашли они чего-нибудь нового? – Голос молодой женщинызвучал заинтересованно.

– Да так, какие-то мелочи, ничего особенного.

– То-то, я вижу, инспектор из Эксетера сегодня опять здесь.Ну, думаю, найдут что-нибудь.

– Инспектор Нарракот?

– Да, мисс, он.

– Приехал поездом?

– Нет, на машине. Пошел сначала в «Три короны», спросил пробагаж молодого джентльмена.

– Какого молодого джентльмена?