– А конкретно-то что мы будем делать? – спросили из зала. – Устроим митинг протеста?

– Нет, – покачал головой Поляков, – это будет не митинг. Митинг тут не поможет.

И он начал рассказывать свой план. Деловито, сухо, вникая в детали там, где это было важно для понимания плана, и пропуская детали там, где это было не важно.

В зале стало тихо-тихо. Собравшиеся слушали его, затаив дыхание. В первом ряду сидел светловолосый Дима в своем свитере в розовую полоску и вельветовых джинсах. Свои тонкие и мягкие руки он сложил на коленях. Он смотрел на Полякова, чуть улыбаясь, и думал о чем-то своем.

Мужчина и молодая светловолосая девушка взбежали по склону и вошли в беседку. Девушка повернулась к мужчине и, обняв его, что-то зашептала ему на ухо. Он засмеялся, обхватил ее двумя руками, поднял и посадил на перила беседки. Она взвизгнула и схватила его за плечо, чтобы не упасть. Он придвинулся к ней поближе и прижался лицом к ее груди. Девушка гладила его по волосам. Ей показалось, что в тот момент, когда он посадил ее на перила, она что-то увидела за беседкой. Что-то, что она больше никогда не захочет увидеть. Несколько секунд она не двигалась, задумчиво глядя перед собой. Потом она обернулась.

От ее крика на пруду взлетели утки.

Павел лежал на койке в гостинице и смотрел на краешек голубого неба, которое было видно в окно. Ему хотелось оказаться где-нибудь далеко-далеко, где не было ни Железняка, ни банка, ни пустых гаражей. В дверь постучали.

– К телефону, – сердито сказала дежурная. Павел хотел было не отвечать, но дежурная точно знала, что он здесь – все посетители сдавали ключи перед тем, как уйти из гостиницы. Он спустился в холл и взял трубку. Это была Татьяна из банка.

– Немедленно приезжай. Он хочет тебя видеть.

Вот и все. Что теперь? Бежать из города? Куда, зачем?

Павел отдал трубку дежурной, и она положила ее на аппарат. Телефон был темно-зеленый. И дежурная была в темно-зеленом жилете. Как будто подбирала под цвет.

– Вообще-то, у нас тут не телефонная станция, – сердито сказала дежурная. Это привычное, автоматическое хамство почему-то вернуло Павла к жизни.

Он отправился в банк. Железняк сразу принял его. В этот раз бумаг на его столе не было. Пиджак был на нем. Сам банкир был спокоен и собран. Он пожал Павлу руку.

– Ты как? – спросил он.

– Нормально, – ответил Павел.

– Давай поговорим о твоем будущем, – сказал Железняк, – я вижу, ты парень неглупый и умеешь держать язык за зубами. Я так понимаю, у тебя сейчас жилищные проблемы.

– Это ерунда, я пока живу в гостинице, скоро сниму новую квартиру, – отмахнулся Павел.

– Не торопись. Квартиру можешь снять, но не особо обживайся. Мы скоро переедем в Москву.

– В Москву?

– Да. Я собираюсь взять с собой лишь несколько человек. Самых верных и самых нужных. В том числе и тебя.

– Я польщен, – усмехнулся Павел.

– Там будет много работы, – Железняк предпочел не заметить иронии в голоса Павла, – и там будет опасно, особенно первое время. Нас там не очень ждут, и нам там не очень будут рады. Возможны разные… эксцессы, и мне нужно, чтобы спину прикрывал надежный человек. Ты будешь заниматься моей безопасностью. Это будет горячий участок, я тебе обещаю. Но и благодарность моя будет, сам понимаешь…

Павел замялся. Он не совсем понимал, что происходит.

– Послушайте, по поводу этой работы, насчет Леонида…

– Давай не будем это здесь обсуждать, – перебил его Железняк, – и вообще давай никогда не будем это обсуждать. Работа сделана, ты сделал ее хорошо и быстро. Этого для меня достаточно.

Павел кивнул. Железняк встал и пожал ему руку, давая понять, что разговор окончен.

Павел вышел от Железняка, по-прежнему ничего не понимая.

Он отправился в свой кабинет, включил компьютер и щелкнул по значку почтовой программы с летучей мышкой. Окно почтового клиента медленно-медленно открылось, и Павел увидел, что в почту загрузилось 266 новых писем. Павел быстро проглядел заголовки писем и нашел утреннюю сводку городского УВД. Открыл письмо и прочитал о том, что тело Леонида Лапина, 1960 года рождения, с многочисленными ножевыми ранениями, найдено в городском парке.

С многочисленными ножевыми ранениями.

Нина лежала за занавеской весь день. Она слышала, как приходили люди, разговаривали, смеялись, как много-много раз пели «Харе Кришна, харе Кришна, Кришна, Кришна, харе, харе», как чей-то очень красивый голос долго рассказывал о беседе между Кришной и Арджуной, которая происходила на поле битвы Курукшетра непосредственно перед началом битвы на Курукшетре между двумя воюющими кланами Пандавов и Кауравов. Потом снова пели. В доме невыносимо пахло сандаловыми благовониями. Сначала этот запах был приятен, потом он вызывал отвращение. Нину начало подташнивать. Потом она перестала его замечать. Видимо, она опять заснула, потому что она не слышала, как расходились гости. Она проснулась оттого, что кто-то отдернул занавески и смотрел на нее. Это был гуру.

– Привет! – сказал он и улыбнулся. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – ответила Нина, – а вы кто?

– Мы друзья, – ответил гуру, – здесь ты в безопасности. Никто тебя не обидит.

– Вы должны знать, – сказала Нина, – я сбежала из… из одного места. Меня будут искать.

– Мы знаем, – мягко сказал гуру, – Борис мне рассказал. Я же сказал, мы друзья. Мы тебя им не отдадим. Здесь тебя никто не найдет.

И добавил, улыбнувшись:

– С Дона выдачи нет.

– Спасибо, – ответила Нина, – я вам потом все расскажу. Я все вам объясню.

Ей очень хотелось верить этому человеку.

– Потом, – сказал он, – ты все расскажешь потом. Твоя работа сейчас – восстановиться. Ты очень слаба.

– Я могу встать, – сказала Нина.

– Завтра, – сказал гуру, – завтра попробуешь. И выйдешь на улицу. Здесь душно, тебе нужен свежий воздух. А пока отдыхай. Как тебя зовут?

– Нина. – Нина не сразу извлекла из памяти полузабытое слово.

– А меня зовут Саша. А этот дикарь, который за тобой будет присматривать, – это Борис. Он отличный парень, просто немного грубоватый. Ему пришлось жить среди злых людей, и они его немного испортили. Но он отличный парень. Он тебе понравится, когда ты узнаешь его получще.

Гуру ушел, пообещав завтра вывести Нину на прогулку.

Вечером пришел Борис, покормил ее и за руку отвел в туалет. Туалет был деревянной будкой, стоящей посреди коридора. Несколько шагов по коридору и обратно, вместо того, чтобы утомить, наполнили Нину силой. Она почувствовала, что ее тело вернулось к ней.