— Перед смертью. Он принес мне деньги, ана следующий день его убили.

— Вы говорили с ним?

— Совсем недолго.

— Вы сообщили кому-нибудь о вашемразговоре с Кеймероном?

— Нет.

— Это правда?

— Могу поклясться.

— Скажите сеньоре, — обратился я к Доне, —что ей придется повторить полицейским все, что она нам рассказала. И подписатьпротокол. Потом она получит деньги и сможет навестить друзей в Колумбии. Этим ясам займусь.

Переводить не потребовалось. Сеньора Леридакивнула головой и с философским видом заключила:

— Я согласна. Может, выпьем?

— Когда останетесь одна, — сказаля. — А мы не пьем. — И попросил Дону: — Позвоните в управлениеполиции капитану Селлерсу — пусть немедленно идет сюда, взяв с собойстенографистку, знающую испанский, и нотариуса.

— Может, мы сами поедем к нему? —предложила Дона.

— Я хочу, чтобы он побывал здесь. Думаю,это произведет на него впечатление.

— Давайте вместе поедем за ним.

— Нет, Дона. Однажды я оставил свидетелябез надзора и вскоре у него за стеной взорвалась тонна динамита. Извините, новам все же придется сесть в машину и доехать до ближайшего телефона. Я остаюсьздесь. С этой женщиной ничего не должно случиться, пока ее показания не будутзаверены нотариусом. Надеюсь, вы понимаете, что это для всех нас значит?

— Я стараюсь не думать об этом, сказалаДона и поспешно вышла…

Дрожащей рукой Лерида писала свои показания.

Капитан Селлерс заверил подпись, сложилбумагу, спрятал во внутренний карман пиджака и многозначительно посмотрел наменя.

Я встал со стула, и мы вышли на крыльцо.

— И что теперь? — спросил Селлерс.

— Ты можешь распорядиться, чтобы ееохраняли, как особо важную свидетельницу?

— Свидетельницу чего?

— Обстоятельств, которые привели кубийству Роберта Кеймерона.

— Не вижу никакой связи.

— Не видишь?

— Старуха является свидетельницей лишьодного — подмены девочек на далеком колумбийском прииске много лет назад. Тебепридется немало потрудиться, чтобы доказать это. Одно дело — подписатьпоказания и совсем иное — повторить их перед судом, да так убедительно, чтобысудья решил передать наследство в целых двести тысяч баксов другому лицу! Еслибы это было так просто, все наследницы Соединенных Штатов давно стали быобъектом шантажа и вымогательств. Моментально появились бы сотни самозванок,выдающих себя за настоящих наследниц!

— Неужели ты ничего не понял?

— А что я должен был понять?

— Забудь об этой подмене. Переключись наубийство Кеймерона.

— Я весь внимание.

— Кеймерон и Шарплз были опекунами. Ихинтересы никоим образом не пострадали бы, окажись Ширли Брюс — Доной Грэфтон, аДона Грэфтон — Ширли Брюс. Ситуация изменилась с тех пор, как началась тайнаядобыча изумрудов. Шарплз, Кеймерон и крошка Ширли вступили в сговор.

— Возможно, — согласился Селлерс. —Но как все это связано с убийством Кеймерона?

— Никак.

Он посмотрел на меня так, будто я был дебилом.

— Допустим, что Шарплз еще много летназад мог услышать от Фелипе Муриндо всю эту историю с подменой девочек — ведьименно Шарплз назначил Муриндо управляющим. Допустим также, что Кеймерон знал онезаконной добыче изумрудов. Но совершенно очевидно, что о подмене девочек емуизвестно не было. Шарплз до поры молчал об этом, преследуя свои личные цели.

— Допустить можно что угодно, —возразил Селлерс.

— И, однако, допустим, что все былоименно так. Достаточно увидеть эту парочку — Ширли и «дядю Гарри», — каксами собой отпадают сомнения.

— Ладно, и что дальше?

— В этот злосчастный день Кеймеронприготовился действовать: поговорил с сеньорой Леридой и назначил встречуХуаните Грэфтон. Именно это и привело к тому, что кто-то пырнул его ножом.

— Кто же?

— Хуанита Грэфтон не только самамастерски владеет холодным оружием, она считает, что каждая юная леди должнанаучиться этому.

Селлерс нахмурился.

— Тем временем, — продолжаля, — Ширли Брюс решила преподнести Роберту Хокли рождественский подарочек— две тысячи долларов.

— Почему?

— Она узнала, что Хокли оформляетдокументы для поездки в Колумбию. И ей так же, как и дяде Гарри, это вовсе непонравилось. Ведь в таком случае Шарплзу пришлось бы отправиться следом. Именнодля наблюдения за Хокли и наняли Берту. Они пытались помешать Хокли —надеялись, что две тысячи баксов его остановят. Но он не поддался, наверное,понял, что может получить гораздо больше! И все же Ширли не зря побывала уРоберта Хокли: она не только ухитрилась незаметно отсыпать в свою сумочкугорсть голубых кристаллов из банки с наклейкой «Яд», но и напечатать на егомашинке адрес Доны Грэфтон.

— Ну и дела! — присвистнулСеллерс. — Давай дальше, я тебя очень внимательно слушаю.

— Если бы Кеймерон узнал тайну ФелипеМуриндо, это задело бы жизненные интересы двух человек — Хуаниты Грэфтон иШирли Брюс.

— Скажи, Дональд, ты ведь уже давнодогадался, что девочек подменили? Как тебе это пришло в голову?

— Догадаться было не трудно. Впервые явстретил Хуаниту Грэфтон у Доны и видел, с какой ненавистью она набросилась надевушку, считающуюся ее родной дочерью. А потом я видел, как она относится кШирли Брюс — именно так любящие матери относятся к своим избалованным детям.Ширли рассказала мне, что Хуанита ведет в Соединенных Штатах светский образжизни, а в Колумбии вкалывает от зари до зари. Напротив, в Колумбии мнерассказали, что она ездит на заработки в Штаты, а дома превращается в знатнуюдаму: Муриндо — неграмотный управляющий — хранил в колумбийских банках солидныесбережения. Он обладал информацией и хотел ее продать. Эта информация касаласьматери и няньки. Соедини все воедино, добавь поразительное сходство ХуанитыГрэфтон с Ширли Брюс — при том, что с Доной у нее нет ничего общего — вот исделаешь вывод. Для этого и детективом не надо быть.

Селлерс вытащил из кармана сигару, откусилкончик и зажег спичку.