— Не задавай дурацких вопросов, —конечно, нет.

— У них есть переводчик? По-английски тамкто-нибудь говорит?

— Один полицейский объяснил мнепо-английски, что от меня требуется, но как только начинала говорить я, онмахал руками, притворяясь, будто ничего не понимает.

— Может, он и впрямь не смог понять твойлексикон?

— Что значит «не смог понять»?! — Повсей вероятности, до Берты не дошла моя ирония. — Если уж ты взялся учитьязык, будь добр ознакомиться и с ругательствами! А вообще, я ничего такогоособенного не сказала. Просто назвала его сукиным…

— Ладно, хватит. И так все ясно. Кажется,я знаю, что делать. Жди меня, скоро буду.

Повесив трубку, я подошел к столику. Маранильяуже вернулся и о чем-то вполголоса разговаривал с Хурадо.

— Джентльмены, — обратился я кним, — у меня просьба. Может быть, она покажется вам несколько странной,но, поверьте, дело серьезное.

— Что случилось? — спросилМаранилья.

— Пожалуйста, свяжитесь с вашими людьмина прииске «Два клевера» и выясните, все ли в порядке с тамошним управляющимФелипе Муриндо.

— А разве ему что-то угрожает? —спокойно спросил Хурадо.

— Я не учел одного обстоятельства:возможно, Муриндо известны причины убийства Роберта Кеймерона.

Маранилья и Хурадо переглянулись.

— Боюсь, что вы несколько опоздали,сеньор Лэм, — сказал Хурадо после некоторой заминки.

— Родольфо Маранилья только что получилизвестия об этом Муриндо.

— Что случилось?

— Сегодня около пяти часов вечеравзорвался динамит, хранившийся на складе, расположенном по соседству с домомуправляющего.

— Что с Муриндо?

— Его разорвало на куски.

Некоторое время мы сидели молча, допиваяналитое в бокалы. Опустошив свой, я подвинул его на середину стола, поднялся исказал:

— Джентльмены, спасибо за приятный вечер,но мне пора…

— Сядьте! — резко перебил меняХурадо.

— Простите, я не совсем понимаю…

— Нет, дорогой сеньор Лэм, — сказалМаранилья, — вы прекрасно понимаете, что этот несчастный случай на шахтебыл кому-то на руку.

— Ну и что?

— После всего, что вы нам сообщили, мы неможем просто так отпустить вас.

— Мне нужно срочно поговорить с коллегой.

— А вы не боитесь, что по дороге с вамичто-нибудь случится?

Рассудив, что просто так мне не уйти, я сновасел и рассказал им все о нашем «разговоре» с Муриндо.

— Жаль, что вы не сообщили нам все этораньше, — заметил Маранилья:

— Понимаете, он был так напуган, когда язаговорил о переводчике, что я не решился сказать вам. Я попал в дурацкоеположение…

— Ах, сеньор Лэм, разве мы дали вам хотьмалейший повод подозревать нас в неискренности? Зачем же вы скрыли от нас такуюважную информацию?

— Я подумал, что она не имеет прямогоотношения к кругу ваших интересов.

— Хорошо, — сказал Маранилья, —я постараюсь что-нибудь сделать, хотя все не так просто. Ваша коллега должнабыла потребовать, чтобы ей вернули бумагу или по крайней мере выдалисвидетельство о ее изъятии.

— Вы же видели мою коллегу — несомневаюсь, что она предъявила полицейскому кучу требований. Беда в том, чтоэти полицейские не знают английского языка. Впрочем, если им надо было у неечто-то выяснить, они как-то умудрялись подбирать слова.

— Когда собираешься в испаноязычнуюстрану, хорошо бы научиться хоть немного ориентироваться в испанском, —заметил Маранилья. — Или, на худой конец, обзавестись переводчиком.

— Теперь я это понимаю. Но сдается мне,окажись рядом переводчик, Муриндо ничего бы не сказал.

— Вы так и не поняли, что он говорил?

— Нет.

— Может, вспомните отдельные слова?

— Да, он говорил «мадре».

— «Мадре» по-испански — «мать». А еще?

— Постойте-ка, мне кажется, «кри-а».

— «Кри-а»?

— Да-да, именно так.

— «Кри-а» — это выводок, — перевелХурадо.

Они снова переглянулись, и Маранильявоскликнул:

— А может, он сказал не просто «криа», а«ама де криа»?

— Конечно! Именно так — «ама де криа».

— «Ама де криа» по-испански —«нянька», — пояснил Маранилья.

— Какое это может иметь отношение кконтрабандному вывозу изумрудов? — медленно проговорил Хурадо, словноразмышляя вслух.

— Вероятно, джентльмены, — ответиля, — при расследовании несчастного случая на прииске вам придетсяпроверить всех, кто был связан с Фелипе Муриндо.

— Зачем? — спросил Маранилья.

— Вам не кажется странным, что совершеннонеграмотный человек был назначен управляющим? Я показал ему испанско-английскийсловарь — он не Смог прочесть ни единого слова. Управляющий, несомненно, былсвязан с контрабандой: он добывал изумруды и передавал Кеймерону. Думаю, именноон обнаружил месторождение.

— Почему вы так думаете? — спросилМаранилья.

— Человек, обнаруживший месторождениеизумрудов, не ушел бы с прииска по собственной воле. И его бы ни в коем случаене уволили. Повторяю:, вас не удивляет, что опекуны назначили управляющим — адолжность весьма ответственная, тем более что сами они на прииске бывают редко— неграмотного?

— Вы правы, сеньор, — согласилсяМаранилья. — Но ситуация становится все более запутанной.

Вдруг Рамон Хурадо щелкнул пальцами — я понял,что его осенила какая-то идея.

Маранилья, посмотрев на Хурадо, сказал:

— Большое спасибо за помощь, сеньор Лэм.Вы свободны. Если у вас назначена встреча с сеньорой Кул, не смеем задерживать.

Простившись, я пошел к отелю. Всю дорогу менямучил вопрос: что же заставило Района Хурадо с торжествующим видом щелкнутьпальцами?