– Мои родители вот уже больше сорока лет пытаютсядумать за меня. Никак не могу их от этого отучить, – сказал Игорь, следуяза ней.

– У тебя жутко здоровый аквариум. Наверное, диванраскладывается тютелька в тютельку.

Наталья достала из сумки, стоявшей на стуле, мобильныйтелефон и принялась нажимать на кнопки.

– Диван вообще не раскладывается, – ответилИгорь. – Когда мне не хватает простора, я сплю на полу. Подкладываю подсебя покрывало, на котором глажу брюки.

– Да… С рыбами – это у тебя настоящий заскок.

Она наконец дозвонилась и сказала в трубку тоном, которогоИгорь у нее никогда не слышал:

– Салют, это я. Ты перебесился? Что ты сопишь, какгриппозный слон? Если не хочешь, чтобы я тебя действительно бросила, приезжайза мной. Ничего, для того чтобы сохранить семью, бензина должно хватить. Этотвои, блин, проблемы! Записывай адрес. – Она назвала улицу и номердома. – Я буду стоять возле второго подъезда. Даю тебе пятнадцать минут.Ну, двадцать, не больше. И приготовь пламенную речь, чтобы я поверила в твоюискренность. Все, пока! – Она отключилась и посмотрела на Игоря с усмешкой:– Да, я с ним именно так и разговариваю. Большего он не заслуживает. Хотя кнашему сыну относится хорошо. Поэтому я его и держу.

– Ты говоришь о нем, как о домашнем питомце.

– Тебе-то какое дело? Или это мужская солидарность?

Игорь так нервничал из-за того, что она все не уходила, чтодаже стал притопывать ногой.

– Наташ, давай перестанем пикироваться. Мы всевыяснили, теперь можно и успокоиться.

Он тоже достал сотовый и набрал номер матери.

– Мам, – сказал он, когда та ответила. – Мам,где Лиза?

Елена Максимовна устроилась на заднем сиденье машины иблаженно раскинулась на нем. Геннадий ехал осторожно, время от временипоглядывая в зеркальце заднего вида. Его бывшая была довольна собой дочертиков.

Когда зазвонил ее мобильный телефон, она сначала посмотрелана дисплей и лишь потом приняла вызов.

– Мам, – сказал ее сын голосом, звенящим отвысоковольтного напряжения. – Мам, где Лиза?

Именно в этот самый момент Елена Максимовна поняла, что всепошло не так, как она планировала.

– Лиза? – переспросила она небрежным тоном. –Не знаю, кажется, уехала домой.

– А почему тебе так кажется? – Игорь говорилмедленно, словно ему было трудно произносить слова.

– Не знаю, милый. Просто она ушла, и все. Когда ясказала, что должна приехать Наталья… Если я что-то испортила, – тревожнодобавила она после паузы, – то ведь ты можешь ее вернуть.

– Ага, – сказал Игорь и засмеялся.

От этого смеха у Елены Максимовны кровь застыла в жилах.Какое-то шестое чувство подсказало ей: все, что она сделала, непоправимо! Онавспомнила, с каким лицом Лиза надевала пальто. Представила, как она вышла наулицу. Как побрела по скользкому тротуару…

– Ты что, не знаешь, как ее найти? – дрогнувшимголосом спросила она и свободной рукой схватилась за горло.

Геннадий засопел и стал притормаживать. Настроение бывшейжены передалось ему. Он занервничал. Ведь он тоже в этом участвовал! Он первымнакинулся на Лизу, пытаясь выжить ее из квартиры.

– Скажи ему: он сам нас дезинформировал, – бросилГеннадий через плечо. – Он все время таскался к своей бывшей жене иговорил, что лучше ее и на свете никого нет. Что мы должны были думать?!

– Вы должны были думать, что я сам разберусь со своимипроблемами, – сказал Игорь, слышавший слова отца. – Откуда я знал,что вам придет в голову заниматься сводничеством?

– Разворачивай машину, – бросила Елена Максимовнадрожащим голосом.

– Скажи ему, пусть не вздумает разворачивать, –парировал Игорь. – Не обижайтесь, но я хочу остаться один.

Игорь чувствовал, что еще немного, и он закричит на них. Емустоило огромных усилий сдерживаться.

– А где Наталья? – жалобно спросила мать.

– Я отправил ее домой. За ней муж приехал.

– Игорь, я что, абсолютно ничего не понимаю в этойжизни? – У Елены Максимовны дрожал уже не только голос, но и руки. Онаникак не могла достать из сумки платок.

– Мам, ты меня родила и вырастила. Я тебе за этострашно благодарен. Но знаешь, на этом нужно было остановиться.

Разорвав связь, Игорь вышел в коридор, надел куртку и выбежална улицу. У него вдруг появилась странная надежда, что Лиза никуда не уехала,что она где-то совсем рядом. Может быть, просто гуляет поблизости? Или бредетвдоль дороги, сама не зная, куда? Он мог только догадываться, что сказали илисделали его родители, чтобы заставить такую женщину, как Лиза, просто уйти. Неоставив ему ни записки, ни письма, ничего…

Подумав о записке, он вернулся домой – запыхавшийся, потныйи злой. Он бегал по дому, разбрасывая вещи, которые месяцами лежали на своихместах и не помышляли о таком варварском к себе отношении. Он проглотил курицу,обгрызенную кошкой, и не почувствовал ее вкуса. И сытости тоже не почувствовал.Он вообще перестал чувствовать.

До двенадцати оставалось пятнадцать минут. Игорь сел надиван и обхватил голову руками. Ему было плохо. Еще утром ему казалось, что оннесчастен. Он был идиотом и неврастеником. Он заставил других людей думать, чтохочет вернуть прошлое. Тогда как на самом деле он просто не мог создать себедостойное настоящее. Потому что рядом с ним не было любимой женщины.

А потом он встретил Лизу. И мир сразу заиграл тысячамикрасок. Яркие новогодние запахи вернулись к нему из детства; вкус мандариновснова показался божественным, а елочные шары, посыпанные цветной крошкой,сказочно красивыми.

Он не должен был обвинять мать в том, что Лиза ушла. Он самбыл в этом виноват. Цепочка событий выстроилась перед его мысленным взором, иему стало ясно, что бездействие и пофигизм иногда оборачиваются огромнымибедами. Если бы он расстался с Верой сразу, в тот момент, когда понял, что нелюбит ее и не хочет жить с ней вместе, ничего не случилось бы. Вера ненагрянула бы внезапно, не устроила сцену, и ему не пришлось бы везти ее домой.Он не выпустил бы Лизу из виду, и они никогда больше не расстались бы. Если бы,да кабы…

В дверь позвонили. Игорь вскочил, прислушался и метнулся кдвери. Распахнул ее настежь…

На пороге стояла высокая черноволосая женщина в чем-тоярко-красном. Родинка в уголке рта привлекала к себе внимание.

Женщина была в домашних тапках, без верхней одежды и сбокалом шампанского в руке. Откуда она взялась, было совершенно непонятно.

– Ой, а где Лиза? – удивленно спросила она,уставившись на Игоря косыми глазами. Косыми – в смысле пьяными.