но целиком получить информацию не получалось. В качестве замка там стоял пятивекторный блок, преодолеть который со своих четырехмерных позиций они не могли. Удавалось получить только часть информации – или первые четыре слоя, или любую комбинацию из четырех слоев. А требовались все пять.

Капитан вздыхая, уже неприязненно косился на сержанта, ведь открывшись ему он потерял лицо, ничего не получив взамен и Морон тоже понимал, что после такого расклада его ждут малоприятные служебные перспективы, а потому предложил выход:

– Сэр, муж моей жены – программный стокарь. Не особенно крутой, но в подборе шарит. У него целые тома этих программ для взлома. Давайте я отвезу ему наши доки и он достроит ключ до нормальных параметров.

– Думаешь?

Капитан задумчиво поскреб подбородок. Раз уж он замахнулся на должностное преступление, следовало идти до конца.

– Ладно, только возьми и всю историю наших поисков. Шлак, конечно, но умный стокарь заметно сократит свои усилия воспользовавшись ими.

– Он умелый, сэр. Шнерком зовут.

50

Головин стоял в коридоре и ждал, когда Найджел выйдет из кабинета с табличкой «режим 24 БП». Но тот не появлялся, а из-за двери все также доносились голоса. Тон беседы был ровным и это позволяло Головину надеяться, что все идет, как надо.

В конце концов, он уже находился за пределами тюремной зоны, но все еще в ее административной части. Да, он мог выбежать прямо в город, все замки и охранники остались позади, но тогда он не получил бы легализации.

Наконец, появился Найджел с улыбкой от уха до уха, на сильно небритом лице и показал Головину планшет с полученным документом.

– Все, брат, к тебе никаких претензий. Ты волен, как птеродактиль над морской волной, лети куда хочешь.

– А куда я хочу, Брен? – на всякий случай уточнил Головин.

– А хочешь ты на промысловое судно «Киндзор», стоящее под загрузкой расходного материала в местном порту. Годится такой расклад?

– Годится, Брен. Я тут никого и ничего не знаю, ты первый человек, который мне помогает.

– Я не просто человек, я промысловик и ты тоже им станешь, если пройдешь первый этап проверки, – произнес Найджел, складывая тонкий планшет вчетверо и убирая в карман.

– А в чем заключается этот этап? – спросил Головин, семеня вслед за высоким Найджелом, меряющим путь широченными шагами.

– Этап заключается в том, насколько хорошо ты справляешься с большим количеством алкоголя, мой сухопутный друг, – с усмешкой пояснил Найджел и остановившись на крыльце, огляделся в поисках такси.

Робот-такси, дремавший неподалеку, сразу распознал в них клиентов. Он лихо подкатил к крыльцу заведения и скрипнув тормозами, предупредительно распахнул все четыре дверцы.

– Ой, а это что? – удивился Головин, увидев на водительском сидении какое-то чудище с перекошенным лицом и в пластиковом костюме.

– Это дурка-обманка! У нас так принято, чтобы даже в роботе сидело что-то подобное. А у вас не так?

– Ну… на Кавтаре кабины просто закрыты панелями и там ничего не видно, а на Манговезии – кабина открытая, но в ней никого нет и все общение только по акустической системе.

– Ну, Кавтар я знаю, это понятно, в одной циркузии находимся, а Манговезия это где?

– Ой, так далеко, что и объяснить трудно, – признался Головин и ему даже сделалось грустно от того, что местоположение столь близкой ему планеты так сложно объяснить.

Такси стремительно набирало скорость и Головину становилось не по себе, когда оно в каких-то сантиметрах расходилось с другими авто, игнорируя тормоза и продолжая ускоряться.

Мелькали здания, перекрестки, встречные машины сверкали предупреждающими огнями.

В какой-то момент Головин даже прикрыл глаза, чтобы не видеть грозящих опасностей – так ему спокойнее.

– Эй, не дрейфь, у нас все в порядке! – заверил его Найджел и засмеялся.

– Но это такси… Оно движется слишком быстро… Разве нет?

– Нет, не быстро. Вот «супер-турбо», тот действительно, несется так, что хвосты подгорают. А я заплатил за обычный «элит».

– И… И что это объясняет? – уточнил Головин, вцепившись в подлокотники и осторожно косясь на Найджела.

– Нам уступают дорогу. Радиодатчик нашего такси договаривается со всем транспортом вокруг и его пропускают или мы пропускаем, если мимо мчится авто с более высоким приоритетом. Все просто, если знаешь что и как.

– Здорово… – промямлил Головин, полностью открывая оба глаза и начиная следить за происходящим.

Действительно, теперь он видел, что их такси прощают разного рода нарушения дорожной этики, не говоря уже о правилах. А значит он зря боялся.

Длинный забор порта появился для Головина неожиданно, поскольку тот, все еще, пребывал в стадии осмысления услышанного. Обычно он соображал быстрее, но cкоростная езда, стремительная смена декораций и масса новой информации, слегка перегрузили его.

Машина притормозила у проходной и перед такси встали двое охранников с автоматическими пушками на ремнях и в тяжелой защитной оснастке, как какие нибудь штурмовики космического десанта.

Их появление ясно давало понять, что чужим здесь не рады, поэтому Найджелу пришлось выйти из машины и предъявить себя лично.

После этого, накладные голограммы пушек и доспехов растворились и перед машиной оказалась лишь пара полицейских отставников вооруженных потертыми дробовиками.

Своего признали, стальные «зубы» блокираторов убрались в гнезда и такси проехало на территорию порта, встраиваясь в бойкое движение погрузчиков, контейнерных маркеров, административных каров и охранных платформ с мачтами, на которых гроздьями висели датчики и объективы.

Для Головина такая обстановка была в новинку и он смотрел, прилипнув к окну. Вскоре тянувшиеся слева склады закончились и начались причалы с группами буксиров, облепивших уходивший в море пирс.

Потом пошли суда покрупнее. Буксир высотою с трехэтажный дом, а потом другой – этажей в пять-шесть. Его массивный борт был похож на стену непреодолимой крепости.

Далее стояли коммерческие танкеры-роботы, совсем без надстроек, только с парой антенн над сглаженными крышками грузовых трюмов. Они были выкрашены в серо-голубой цвет и различались только номерами. Ничего интересного.

Головин ожидал, что теперь пойдут суда еще большего размера, однако вместо этого начались кривенькие причалы для каботажного флота и каких-то прогулочных корабликов. Затем показались два пирса у которых теснились круглобокие суда с массивными надстройками, множеством антенн, отражателей и радиофокусаторов.

Они были выкрашены в грязно оранжевые цвета, чтобы, как потом выяснилось, выделяться на фоне серой океанской воды. На бортах многих из них виднелись заплатки и оставленные сваркой шрамы.

На пирсах было оживленно. Стояли заправочные технички, подвозившие смазку и аккумуляторы, компрессорные кары, для продувки технологических пневмопроводов и еще какие-то специфические машины о назначении которых Головин не знал. Их персонал разматывал шланги и кабели, ругался