– Мистер Бересфорд уполномочен английским правительствомразыскать эти бумаги. А сэр Джеймс Пиль Эджертон – член английского парламентаи мог бы занять видный пост в кабинете, если бы захотел. Только благодаря емунам удалось тебя отыскать, так что можешь ничего не бояться. Денверс отдал тебедокумент?

– Да, он сказал, что так будет надежнее, потому что в шлюпкисначала посадят женщин и детей.

– Мы так и думали, – заметил сэр Джеймс.

– Он сказал, что это очень важный документ, очень нужный длясоюзников. Но раз с тех пор прошло столько времени, война давно кончилась, комуон нужен теперь?

– По-моему, история повторяется, Джейн. Сначала из-за негоподнялась большая буча, потом о нем вроде бы забыли, а теперь началась новаязаварушка, хотя и по другой причине. Так ты можешь отдать его нам сейчас же?

– Нет.

– Что?!

– У меня его нет.

– У тебя… его… нет! – повторил Джулиус, делая паузы междусловами.

– Я его спрятала.

– Спрятала?!

– Да. Мне было так страшно. За мной как будто следили, и яперепугалась… – Она прижала ладонь ко лбу. – Это последнее, что я помню передтем, как очнулась в больнице…

– Продолжайте, – сказал сэр Джеймс ласковым успокаивающимтоном. – Так что вы помните?

Она послушно перевела взгляд на него.

– Это было в Холихеде[82]. Я не помню, почему я тамоказалась…

– Это несущественно, продолжайте.

– В толчее на пристани мне удалось тихонько ускользнуть.Никто за мной не охотился. Я взяла такси и велела отвезти меня за город. Когдамы выехали на шоссе, я все время смотрела назад, но за нами никто не гнался. Яувидела тропинку и велела шоферу подождать… – Она помолчала. – Тропинка вела кобрыву, а потом спускалась к морю между больших желтых кустов дрока – они былисловно золотой огонь. Я посмотрела по сторонам. Никого не было. Тут я заметилана уровне моей головы отверстие в скале. Очень узкое – я едва могла просунуть внего руку. Но трещина оказалась глубокой. Я сняла с шеи клеенчатый пакетик изасунула его в эту щель – так глубоко, как сумела. Потом отломила ветку дрока…Фу! Все пальцы исколола!.. И прикрыла отверстие – чтобы его нельзя былозаметить. Потом я стала высматривать приметы, по которым смогла бы потомотыскать это место. У самой тропы торчал очень смешной камень – ну, прямособака на задних лапах. Потом я вышла на шоссе, села в такси и вернулась вгород. Еле-еле успела на поезд. Мне было немножко стыдно, что я такая трусиха ивообразила Бог знает что, но тут я увидела, как мужчина напротив меня подмигнулмоей соседке, и снова перепугалась. Теперь я даже была рада, что спряталапакетик. Я вышла в коридор – вроде бы размять ноги. Мне хотелось уйти в другойвагон, но женщина меня окликнула, сказала, будто я что-то уронила. Я нагнуласьпосмотреть, и меня ударили… вот сюда. – Она прижала ладонь к затылку. – Абольше я ничего не помню – очнулась только в больнице.

Наступило молчание. Его нарушил сэр Джеймс.

– Благодарю вас, мисс Финн, – сказал он. – Надеюсь, мы васне слишком утомили?

– Да нет. Голова немножко болит, а так я себя хорошочувствую.

Джулиус снова взял ее за руку.

– Ну, пока, кузина Джейн. Я смотаюсь за этим пакетом, новернусь в два счета, отвезу тебя в Лондон и буду развлекать, чтобы тынаверстала упущенное за эти годы, а после мы вернемся в Штаты. Я говорюсерьезно, так что давай выздоравливай.

Выйдя на улицу, они стали держать спешный военный совет. СэрДжеймс вынул из кармана часы.

– Поезд к парому в Холихеде останавливается в Честере[83] вдвенадцать четырнадцать. Если вы не будете мешкать, думаю, успеете.

Томми поглядел на него с недоумением.

– Но к чему такая спешка, сэр? Сегодня же только двадцатьчетвертое?

– Под лежачий камень вода не течет, – сказал Джулиус прежде,чем адвокат успел ответить. – Ноги в руки – и на вокзал.

Сэр Джеймс слегка нахмурился.

– Очень жаль, что я не могу поехать с вами. В два часа мневыступать на митинге. Такое невезение.

В его тоне было искреннее сожаление, но Джулиус ничуть нежалел, что лишается его общества.

– Так ведь тут дело простое, – заметил он. – Поиграем в«горячо – холодно», только и всего.

– Ну, дай Бог, – сказал сэр Джеймс.

– Не сомневайтесь. Это же верняк.

– Вы еще молоды, мистер Херсхейммер. Когда доживете до моихлет, возможно, усвоите одно правило: нельзя недооценивать своего противника.

Серьезность его тона произвела впечатление на Томми, но нена Джулиуса.

– Вы думаете, мистер Браун попробует вмешаться? Ну, так яготов с ним встретиться. – Он похлопал себя по карману. – У меня тутпистолетик. Я с малышом Вилли никогда не расстаюсь. – Он извлек из карманавнушительный наган, нежно его погладил и засунул обратно. – Но на этот раз онне понадобится. Мистеру Брауну про это никто не доложит.

Адвокат пожал плечами.

– О том, что миссис Вандемейер решила его предать, ему тоженикто не докладывал, и, однако же, миссис Вандемейер умерла, ничего не успеврассказать.

Против обыкновения Джулиус не нашел, что ответить. СэрДжеймс добавил уже мягче:

– Я только хочу, чтобы вы были осторожнее. Ну, до свидания,желаю удачи. А когда найдете документ, то не рискуйте напрасно. При малейшемподозрении, что за вами следят, уничтожьте его не раздумывая. И еще раз – удачивам: теперь исход игры зависит только от вас. – И он пожал им руки.

Через десять минут Томми и Джулиус уже сидели в вагонепервого класса, поезд мчал их в Честер.

Долгое время оба молчали. А когда Джулиус заговорил, Томмиуслышал нечто совсем неожиданное.

– Ты когда-нибудь втюривался в девушку с первого взгляда, –протянул задумчиво его американский приятель. – Только увидев ее лицо?

Томми растерянно порылся в памяти и мотнул головой.

– Да нет, – ответил он наконец. – Во всяком случае, ничеготакого не помню, а что?