— Мосье Пуаро? Снова вы?

— Вы позволите мне войти?

— Милости прошу.

Она предложила ему чаю, но он отказался.

— Зачем вы пришли? — тихо спросила она.

— Я думаю, вы догадываетесь, мадам.

— Я так устала… — уклончиво сказала она.

— Я знаю. — И продолжил: — Теперь уже три смерти: ХэттиСтаббс, Марлин Таккер, старик Мерделл.

— Мерделл? — резко переспросила она. — Это был несчастныйслучай. Он упал с причала. Он был очень стар и почти слеп и выпил чересчурмного пива.

— Это не был несчастный случай. Мерделл слишком много знал.

— Что он знал?

— Он кое-кого узнал. То ли по походке, то ли по голосу иливспомнил чье-то лицо — в общем, узнал… Я разговаривал с ним в тот же день, каксюда приехал. Он рассказал мне многое о вашей семье — о вашем свекре и о вашеммуже.., о наших сыновьях, которых убили на войне. Только их ведь не обоихубили, верно? Ваш сын Генри утонул на корабле, но младший, Джеймс, убит не был.Он дезертировал. Сначала о нем сообщили, что он пропал без вести или убит, апотом вы всем стали говорить, что ею убили. И никто не подвергал это сомнению.С какой стати?

Пуаро помолчал некоторое время, потом продолжил:

— Не думайте, мадам, что я вам не сочувствую. Жизнь суровообошлась с вами. У вас не было никаких иллюзий в отношении вашего младшегосына, но он был ваш сын, и вы его любили. У вас на попечении была молодаядевушка, скажем так, не совсем.., в себе, но очень богатая. О да, она былабогата. Вы стали говорить, что ее родители потеряли все свое состояние и что выпосоветовали ей выйти замуж за богатого человека, который был много ее старше.С какой стати кто-то стал бы в этом сомневаться? Тем более что до этого никомуне было дела, ведь ее родители и все близкие родственники погибли. Парижскиеадвокаты действовали согласно распоряжениям адвокатов из Сан-Мигеля: послезамужества состояние, полученное по наследству, должно было перейти в еераспоряжение. А она, как вы сами говорили, была очень послушна, нежна, и ейможно было внушить все что угодно. Все, что муж просил ее подписать, онаподписывала. Ценные бумаги, вероятно, были поменяны и перепроданы много раз, ив конце концов желаемый результат был достигнут. Сэр Джордж Стаббс — новоеобличье, которое принял ваш якобы мертвый сын, — стал богатым человеком, а его жена— нишей. Называть себя «сэром» — не преступление, это не преследуется позакону, если под этим прикрытием не делается что-то противозаконное, вродеприсваивания чужих денег. Титул придает уверенности, он предполагает если неблагородное происхождение, то, во всяком случае, богатство. И вот разбогатевшийи постаревший сэр Джордж Стаббс, совершенно уже непохожий на пропавшего безвести юношу и к тому же отрастивший для полного изменения внешности бороду,покупает Насс-хаус и поселяется там, где родился и где, по-видимому, не был ссамого детства. После губительной войны тут не оставалось никого, кто бы могего узнать. Но старый Мерделл все же узнал. Старик держал язык за зубами, нокогда он сказал мне, что Фоллиаты всегда будут в Насс-хаусе, я по его хитромувиду понял, что в его реплике есть тайный, понятный лишь ему смысл. Ну а вобщем все устроилось вполне благополучно — так вам казалось. Я уверен, чтобольшего вы и не желали. У вашего сына было богатство, его собственное родовоепоместье, и, хотя жена его была немного не в себе, она была хороша собой,послушна и молода. Вы надеялись, что он будет к ней добр и что она будетсчастлива.

— Да, я была уверена, что так все и будет. А я будуухаживать за Хэтта, заботиться о ней, — тихо проговорила миссис Фоллиат. — Я быникогда не подумала…

— Вы бы никогда не подумали (поскольку сын тщательно скрывалэто от вас), что, когда он женился на Хэтти, он уже был женат. О да, мыотыскали соответствующие доказательства, потому что знали, что они должнысуществовать. Ваш сын женился на девушке из Триеста, которая была связана суголовным миром и у которой он скрывался, когда дезертировал из армии. Она и вмыслях не имела расставаться с ним, да и он, по понятным причинам, не хотелрасходиться с ней. На Хэтти он женился исключительно для того, чтобы заполучитьее деньги. Он уже с самого начала представлял себе, что он сделает.

— Нет, нет, я не верю! Я не могу в это поверить!.. Это всеона, эта женщина, подлая тварь.

Пуаро неумолимо продолжал:

— Он задумал убийство. Родственников у Хэтти не было, друзей— мало. Приехав в Англию, он сразу привез ее сюда. В день приезда слуги почтине видели свою будущую хозяйку, а женщина, которую они увидели на следующееутро, была уже не Хэтти, а ею жена-итальянка, загримированная под Хэтти идовольно неуклюже подражающая ее поведению. И опять же все могло этим изакончиться. Фальшивая Хэтти жила бы себе, изображая настоящую, а потом бы ееумственная неполноценность постепенно бы улетучилась — якобы под воздействием«новейших методик»… Кстати, мисс Бруис раньше всех поняла, что с головой ледиСтаббс не так уж и плохо…

Но тут случилось непредвиденное. Кузен Хэтти написал, что онпутешествует на яхте и посетит Англию. И хотя этот кузен не видел ее много лет,вряд ли он мог не заметить, что перед ним совсем другой человек.

Странно, — сказал Пуаро, отвлекшись от своего повествования,— у меня ведь мелькала мысль, что де Суза, может быть, вовсе и не де Суза, нопочему-то я ни разу не усомнился в том, что Хэтти вовсе не Хэтти.

Но вернемся к визиту кузена, — продолжал он. — Былонесколько выходов из этой ситуации. Леди Стаббс, например, могла избежатьвстречи, сказавшись больной. Но если бы де Суза остался в стране надолго, ейвряд ли удалось бы от него скрыться. Было и еще одно обстоятельство. Мерделлстал по-старчески болтлив и любил поговорить со своей внучкой. Она была,вероятно, единственным человеком, кто удосуживался его слушать, хотя и она,вероятно, многое пропускала мимо ушей, считая, что дед «немного того». Тем неменее его уверения в том, что он видел «труп женщины в лесу» и что «сэр ДжорджСтаббс на самом деле мистер Джеймс», произвели на нее впечатление, и онанамекнула об этом сэру Джорджу. Тем самым она, конечно, подписала себе смертныйприговор. Сэр Джордж и его жена не могли допустить, чтобы откровения старикастали известны в округе. Я полагаю, он выдавал девочке небольшие суммы денег,чтобы она молчала, а сам тем временем строил планы очередной «операции».

Все было продумано очень тщательно. Они уже знали деньприбытия де Суза в Хэлмут. Он совпадал с днем праздника. Они подгадали все так,чтобы смерть Марлин и «исчезновение» леди бросали бы подозрение на де Суза.Отсюда и уверения в том, что «он плохой человек», и даже это столь смелоезаявление: «он убивает людей». Леди Стаббс должна была исчезнуть навсегда(возможно, спустя какое-то время сэр Джордж должен был «опознать» вкакой-нибудь погибшей женщине — естественно, труп которой сильно изуродован, —свою жену, ну а потом новая жена должна была занять ее место. Собственно,«Хэтти» просто приняла бы свой собственный, типично итальянский облик. А покавсе, что от нее требовалось — это сыграть в течение полутора дней сразу двероли. С помощью сэра Джорджа это было нетрудно. В тот день, когда я прибыл,«леди Стаббс» до чая якобы находилась в своей комнате. Кроме сэра Джорджа, еетам никто не видел. На самом же деле она, незаметно выскользнув из дома, селана автобус или на поезд и доехала до Эксетера. А оттуда вернулась вместе содной студенткой (их тут много курсирует в летнюю пору), которой рассказала провымышленную подружку, которая якобы отравилась несвежим телячьим окороком.Потом она идет на турбазу, снимает номер и отправляется «ознакомиться сокрестностями». К чаю она возвращается, чтобы в облике леди Стаббс появиться вгостиной. После обеда леди Стаббс рано отправляется спать (но мисс Бруисзаметила, как некоторое время спустя она тайком уходит из дома). Ночь онапроводит в туристском центре, но утром уходит оттуда, чтобы поспеть к завтраку,где снова изображает леди Стаббс. После завтрака она опять удаляется в своюкомнату — на сей раз из-за «головной боли». И очень скоро рядом с имениемпоявляется «нарушительница границ» владений сэра Джорджа, и он, увидев ее изокна своей комнаты, гонит ее прочь и, повернувшись, делает вид, чторазговаривает с женой, находящейся с ним в комнате. Менять одежду ей былосовсем не сложно — шорты и открытая кофточка были надеты под просторное платье,которое очень любила носить настоящая леди Стаббс. Пестрая косынка, загорелоелицо и выгоревшие каштановые кудряшки — это для девушки-итальянки; обильныймакияж и шляпа с низкими полями — как у китайских кули, чтобы затенять лицо, —для леди Стаббс. Кто бы мог догадаться, что это одна и та же женщина…