Она подумала и кивнула.

– Да. Пожалуй, можно объяснить и так, – согласилась она. –Но какой из них, я не могла бы сказать.

Лежен внимательно на нее посмотрел:

– Вы чего-то недоговариваете.

– Но я и в самом деле ничего больше не знаю. Просто я чувствовала:здесь что-то неладно. Я даже советовалась с другой сотрудницей, была у настакая миссис Дэвис. Ей тоже многое не нравилось.

– А точнее? – Голос Лежена звучал все так же спокойно.

– Она случайно услышала подозрительный разговор.

– Что за разговор?

– Поверьте, я не знаю ничего определенного. Она мне непередала его сути. Сказала только: «Вся эта контора – лишь вывеска для шайкибандитов. Но нас ведь это не касается. Деньги платят хорошие, закона мы ненарушаем – и не стоит над этим особенно задумываться».

– И ничего больше вы от нее не слышали?

– Еще она сказала: «Иногда я кажусь себе вестником смерти».Но я не поняла, почему ей так казалось, что она имела в виду.

Лежен вынул из кармана записку и подал ей:

– Эти фамилии вам ничего не говорят? Вы не помнитекого-нибудь из этих людей?

– Вряд ли. Я стольких видела... – Она пробежала списокглазами и сказала: – Ормерод.

– Вы помните Ормерода?

– Нет. Но миссис Дэвис как-то его упоминала. Онскоропостижно умер, кровоизлияние в мозг, кажется. Она, помню, расстроилась. «Ябыла у него всего неделю назад, – говорит, – и он отлично выглядел». Вот тутона и сравнила себя с вестником смерти. «Стоит некоторым из них, у кого ябываю, лишь взглянуть на меня – и вскоре им конец». Она даже посмеялась надэтим, но тут же добавила: конечно, это просто совпадения. И все же, по-моему,она сильно огорчалась. Правда, она считала, что беспокоиться по этому поводу неследует – не ее забота.

– И все?

– Ну, в общем... я...

– Рассказывайте все.

– Долгое время я ее не видела, а потом как-то встречаю вресторанчике в Сохо[35]. Я ей сказала, что ушла из УСП и работаю в другомместе. Она спросила почему, а я ответила – мне там многое не нравилось. Онасказала: «Наверное, вы правильно поступили». Я спросила: «У вас возникли новыеподозрения?» И она в ответ: «Не уверена, но я как будто узнала на днях одногочеловека... Он выходил из дома, где ему, вообще говоря, совсем нечего былоделать, и держал в руке сумку с инструментом сантехника. Странно, что ему вэтом доме понадобилось и зачем он взял с собой инструменты?» Она добавила, чточеловек этот имеет отношение к УСП. И еще она поинтересовалась, не известна лимне владелица какой-то таверны, называется, по-моему, «Белый конь». – МиссисБрендон добавила: – Не представляю, о чем шла речь. Больше я ее с тех пор невидела и не знаю, работает она еще там или ушла.

– Она умерла, – ответил Лежен.

Эйлин Брендон вздрогнула:

– Умерла! От чего?

– От воспаления легких, два месяца назад.

– Бедняжка!

– Больше вы ничего не можете припомнить, миссис Брендон?

– Да нет как будто. Я слышала, и другие упоминали этого«Белого коня», но, когда, бывало, начнешь расспрашивать, ни слова нельзядобиться. И сразу видно – напуганы. – Она смущенно взглянула на Лежена: – ИнспекторЛежен, мне не хотелось бы ввязываться в опасную историю. У меня двое малышей.Говорю вам честно: больше мне ничего не известно.

Он внимательно посмотрел на нее и кивнул. Мы распрощались. Икогда Эйлин Брендон ушла, Лежен изложил свои выводы:

– Вот мы и продвинулись немного дальше. Миссис Дэвис слишкоммного знала. Она закрывала на все глаза, но у нее были весьма определенныеподозрения. Внезапно она заболевает и уже при смерти посылает за священником ирассказывает ему все. Весь вопрос в том, что она узнала? И что именнозаподозрила? Список фамилий – наверное, люди, которых она посещала и которыевскоре умерли. Отсюда и «вестник смерти». А самое главное – кого она узнала,кто это выходил из дома, где ему нечего было делать? Куда он приходил под видомрабочего? Вот это, наверное, и сделало ее опасным свидетелем. Ведь если она егоузнала, он тоже мог ее узнать и понять, что она узнала его. И если онарассказала обо всем отцу Горману – значит, отца Гормана нужно было непременноубрать, прежде чем он сообщит в полицию. – Лежен пристально глядел на меня. –Вы согласны со мной? Видимо, все было именно так.

– Да, – подтвердил я. – Согласен.

– И кто же, по-вашему, этот человек?

– Есть у меня одна мысль, но...

– Знаю. Никаких доказательств. – Он помолчал немного. Потомвстал. – Но мы его поймаем, – медленно произнес он. – Можете быть уверены. Еслимы узнаем точно, что это подозреваемый, то сумеем припереть его к стенке. Мыпосадим на скамью подсудимых всю эту свору.

Примерно три недели спустя у ворот Прайорз-Корт остановиласьмашина. Из нее вышли четверо. Один из них был я. Двое других – инспектор Лежени сержант полиции Ли. А четвертый – мистер Осборн, который с трудом скрывалрадостное волнение: ведь он участвует в таком серьезном деле!

– Смотрите не проговоритесь, – предупредил его инспекторЛежен.

– Что вы, инспектор. Положитесь на меня. Ни звука.

– Смотрите же.

– Это такая честь. Великая честь, разве я не понимаю.

Ему никто не ответил, а инспектор Лежен позвонил в дверь испросил, можно ли видеть мистера Винаблза.

Мы вчетвером вошли, словно важная депутация.

Если Винаблз и удивился нашему приходу, то виду не показал,был исключительно вежлив и приветлив. Он отъехал в кресле чуть назад, чтобы мыне теснились вокруг него, и я снова подумал, какая у него своеобразнаявнешность. Кадык ходил вверх и вниз в раскрытом вороте старомодной рубахи,впалые щеки, профиль хищной птицы.

– Рад видеть вас снова, Истербрук. Вы теперь, похоже, частыйгость в наших краях, – не без ехидства сказал он. – Инспектор Лежен – я неошибся? Признаюсь откровенно, вы разожгли во мне любопытство. У нас такие тихиеместа, преступлениями и не пахнет – и вдруг визит инспектора! Чем могу быть полезен,инспектор?

Лежен ответил ему спокойно и подчеркнуто учтиво: