– Ну, не совсем о таком...

– А о чем?

– Да просто если человек не заплатит. Я одного знала, он нестал платить. – Она перешла на испуганный шепот. – Его убило в метро – упал нарельсы, когда подходил поезд.

– Может, это несчастный случай?

– О нет, – отрезала Вьюнок. – Это – ОНИ.

Я подлил ей шампанского. Вот передо мной девушка, она моглабы помочь, если как-то выудить у нее разрозненные факты, роящиеся, словнобабочки, в том, что является ее мыслительным аппаратом. При ней о чем-тоговорили, она что-то слышала, часть усвоила, и все у нее перемешалось в голове.Вместе с тем в ее присутствии особенно не осторожничают – подумаешь, «это ведьвсего лишь Вьюнок».

И вопросы у меня нелепые, не знаю, как ее расспрашивать.Скажу что-нибудь не то, и она спрячется, как улитка в раковину, тогда больше нислова от нее не добьешься.

– Моя жена все болеет, но хуже ей не стало, – сказал я.

– Ужасно! – сочувственно откликнулась Вьюнок, потягиваяшампанское.

– Что же мне теперь делать?

Она не знала ответа.

– Понимаете, обо всем договорилась Джинджер, я сам ни с кемдела не имел. К кому мне теперь обращаться?

– Куда-то в Бирмингем, – ответила Вьюнок неуверенно.

– Они там уже закрыли контору, – сказал я. – Вы кого-нибудьеще знаете?

– Эйлин Брендон может быть в курсе, но не думаю.

Я спросил, кто такая Эйлин Брендон – неожиданное упоминаниео ней сбило меня с толку.

– Ужасное чучело. Прилизанные волосы, перманент. Туфли нашпильках не носит. Никакая. – Вьюнок пояснила затем: – Я с ней вместе училась вшколе. Она и тогда была неинтересная. Географию здорово знала.

– А что у нее общего с «Белым конем»?

– Ничего. Просто ей там что-то показалось. И она ушла.

– Откуда ушла?

– Из УСП.

– Что за УСП?

– Да я толком не знаю. Просто так называется – УСП. Что-топро потребителей. Не то учет, не то расчет. Просто маленькая контора.

– А Эйлин Брендон у них работала? Какая у нее была работа?

– Ну, ходила и расспрашивала – про зубную пасту, про газовыеплиты, какими кто губками моется. Скука. Кому это интересно?

– Наверное, УСП интересно.

Меня охватило волнение. Женщина, которая исповедовалась отцуГорману в ту ночь, тоже работала в подобной конторе. И кто-то в этом родепобывал у Джинджер на ее новой квартире. Тут есть возможная связь.

– А почему она ушла из конторы? Работа неинтересная?

– По-моему, не из-за этого. И они хорошо платят. Просто ейстало казаться, будто там что-то нечисто.

– Ей показалось, будто они связаны с «Белым конем»?

– Да не знаю. Что-то вроде. В общем, сейчас она работает водном баре на Тоттенхем-Корт-роуд.

– Дайте мне ее адрес.

– Она не в вашем вкусе.

– Я не собираюсь за ней волочиться, – резко ответил я. – Мненужно кое-что узнать об УСП. Хочу купить акции одной такой фирмы.

– Понимаю, – сказала Вьюнок, вполне удовлетвореннаяобъяснением.

Больше из нее ничего нельзя было вытянуть, мы допилишампанское, я отвез ее домой и поблагодарил за чудесный вечер.

Утром я пытался дозвониться Лежену, но безрезультатно,однако, с великими трудностями, поймал Джима Корригана.

– Как там насчет психологического деятеля, которого выприводили к Джинджер? Что он говорит?

– Сыплет специальными терминами. По-моему, Марк, он сам ничерта не понял. А воспалением легких каждый может заболеть – ничего в этомтаинственного или особенного нет.

– Да, – ответил я. – И несколько человек из того спискаумерли от воспаления легких, опухоли мозга, эпилепсии, паратифа и других хорошоизвестных болезней.

– Я знаю, вам нелегко. Но что можно сделать?

– Ей хуже?

– Да, пожалуй...

– Значит, нужно действовать.

– Как?

– Есть у меня одна мысль. Поехать в Мач-Диппинг, взяться заТирзу Грей, застращать ее до полусмерти и вынудить, чтобы она разбила эти чары,или еще что-то предпринять...

– Пожалуй, можно попытаться.

– Или я пойду к Винаблзу.

– А при чем тут он? – резко произнес Корриган. – Ведь онкалека. Какое он имеет к этому отношение?

– А вот интересно. Пойти к нему, сдернуть плед с колен,поглядеть, что у него с конечностями – атрофированы ли на самом деле.

– Мы все проверили...

– Подождите. Я случайно встретил этого аптекаря, Осборна, вМач-Диппинг. Хочу привести его соображения, он ими со мной поделился.

Я пересказал соображения Осборна.

– У него навязчивая идея, – заметил Корриган. – И онпринадлежит к тому типу людей, которые всегда считают, будто они правы.

– Но, Корриган, скажите, разве его предположения невероятны?Такое ведь возможно.

Помолчав с минуту, Корриган медленно ответил:

– Да. Надо признать, не исключено... Но об этом должны знатьнесколько человек – им нужно очень много платить, чтобы они держали язык зазубами.

– Разве это ему не по карману? Он несметно богат! Леженсумел выяснить, как он нажил состояние?

– Нет. Если говорить начистоту, не совсем. Кое-что в этомтипе вызывает подозрения. Темное прошлое. У него имеются документы на вседеньги. На весь капитал. Исчерпывающие объяснения. Разобраться можно лишь путемтщательной проверки. Потребуются годы. Полиция часто занимается подобнымиделами, бывают финансовые махинаторы, которые сложнейшими путями заметаютследы. Кажется, налоговая инспекция давно присматривается к Винаблзу. Но егоголыми руками не возьмешь. Вы думаете, он душа этого предприятия?

– Думаю, да. По-моему, он планирует их деятельность.

– Возможно. Мозговой центр, так сказать. Но не станет же онделать черную работу, не пойдет убивать отца Гормана своими руками!