– Воняем прям как шлюхи какие-то! – возмутился Николай, следуя вместе с товарищами в Бальный зал по бесконечным анфиладам Версальского дворца.

– Терпи казак – атаманом будешь! – усмехнулся тесть. – Скоро мы с тобой увидим Марфу. Жаль только, что на внука сегодня не удастся посмотреть!

– С Марфой мы сегодня увидимся на балу, а вот нормально поговорить, я думаю, нам не удастся. Король не даст! Хотя мы ещё посмотрим – кто кого!

– Ты там поосторожнее, а то ввяжешься в драку и задание сорвёшь! – тихо шепнул Андрей Яковлевич.

– Там посмотрим, – неопределённо ответил Николай, но тут он остановился и даже слегка присвистнул от удивления.

Сопровождавшие их королевские гвардейцы ничего не поняли из разговора чужеземцев, но заметили их реакцию и довольно усмехнулись. Они уже не впервые видели, как приезжие удивляются великолепному убранству Бального зала. Он и в будние дни выглядел великолепно, но сегодня его ещё и украсили. Буквально весь зал утопал в золоте. Огромные позолоченные люстры горели тысячами свечей. Массивные колонны подпирали потолок, который был расписан картинами на темы из жизни греческих богов.

Но не только сам Бальный зал поражал своим убранством. Одеяния собравшейся публики сияли серебром и золотом в неменьшей степени. Дамы щеголяли в подвесках с бриллиантами. Господа с заколками с огромными алмазами самых различных оттенков. Но не богатство дворца и собравшейся публики сейчас волновало Николая. На другом конце зала он увидел тоненькую фигурку Марфы. Она стояла в компании какого-то расфуфыренного хлыща. По крайней мере, так вначале подумал бывший опер, но, взглянув на себя, понял, что и сам выглядит нисколько не лучше. Такой же разодетый попугай. Разве только клетки да жёрдочки не хватает. И тут же вспомнил, что его держат взаперти и не выпускают за пределы дворца, а его товарищи уже могут прогуливаться по парку. «Чем дворец не клетка? Хоть и золотая, но всё равно – клетка! Марфе не лучше моего живётся… Глаза-то какие грустные! – подумал Николай и тут же решительно, чуть ли не парадным шагом через весь зал направился к жене. – А пусть Луи хоть сейчас съест меня на ужин, но я непременно поговорю с Марфой!» Алексей Никифорович хотел его удержать, но куда там! Николай рванул к Марфе с упрямством застоявшегося носорога. Жена тоже его заметила. Хотела сделать шаг навстречу, но от охватившего её волнения не могла сдвинуться с места. Её спутник о чём-то ей увлечённо говорил и говорил, но тут заметил, что девушка его совершенно не слушает, хотя он знал, что его подопечная уже стала понимать по-французски. Молодой вельможа попытался отследить направление взгляда Марфы, но тут… на него неожиданно наскочил какой-то великан и бесцеремонно, не говоря ни слова отстранил в сторону, схватил за руку его спутницу и только потом небрежно произнёс:

– Пардон, месье! Я не сильно вас потревожил?

И тут же потерял интерес к обиженному французу. Николай взял Марфу за руку и замер от блаженства. Сколько же лет он не видел её? Как он соскучился! Кажется, прошло целых два года, а может и больше. Жена успела родить сына, но осталась такой же красавицей, если не лучше прежнего. Так они и стояли, взявшись за руки, под насупленным взглядом обиженного француза. Николай и Марфа первые мгновения не могли сказать друг другу ни слова. Казалось, что этих слов накопилось целое море, но сейчас было трудно выдавить из себя даже одно. Хотя нет. Николай всё-таки произнёс:

– Здравствуй, жена!

Марфа улыбнулась. Впервые за долгие месяцы пребывания во дворце. Собравшиеся на бал стали коситься на странную парочку. Но тут расположившийся на балконе оркестр начал играть бравурную музыку. По заведённому во дворце правилу первым танцем был бранль[18]. Под звуки флейт и тамбуринов[19] с противоположной стороны зала пошла первая пара. Это были король Луи и маркиза Ментенон. Они поклонились друг другу. Взялись за руки. К ним стали присоединяться всё новые и новые пары. Постепенно образовался большой круг. Когда танцующих стало очень много, внутри большого круга образовался ещё и малый. В нём танцевали король со своей фавориткой и особо приближённые к ним пары. Вскоре почти все собравшиеся были вовлечены в общий весёлый танец. Марфа и Николай стояли в углу зала. Им было не до танцев. Ведь так много нужно было друг другу сказать и просто побыть рядом, пока есть такая возможность. Флейты дружно выводили рулады, люди веселились, танцевали, а обиженный француз всё не сводил с Николая глаз. Ему тоже было не до танцев. Алексея Никифоровича и Андрея Яковлевича умудрились затащили в хоровод и, похоже, что те довольно быстро освоились: поднимали в воздух и переставляли своих партнёрш именно тогда, когда это было нужно. Тесть иногда поглядывал на дочь, но решил, что для Николая встреча с женой сейчас важнее. Спутник Марфы уже несколько раз пытался подойти к Марфе, чтобы привлечь к себе её внимание, но безуспешно. Николай одним своим видом давал ему понять, чтобы тот убирался куда подальше. В зале было очень шумно и очень весело. Музыка так гремела, что Николай и Марфа почти не слышали друг друга. Они хотели выйти в коридор, чтобы пообщаться наедине, но дорогу им преградили гвардейцы и заявили, что чужеземцам запрещено покидать зал без особого разрешения короля. Пришлось вернутся в переполненный и шумный зал. Николай не мог выпустить из своих рук мягкую, тёплую ладонь жены. Уже в который раз заглянул в её бездонные глаза и осторожно спросил:

– Тебя Луи не обижает?

– Нет. Он даже немного забавен и странен. Хочет быть по отношению ко мне заботливым и внимательным. Прямо щедрый опекун. Игрушки сыну дарит, мне наряды, но чем больше он уделяет мне внимания, тем больше злится на меня его фаворитка, маркиза Ментенон. Скоро весь двор будет на меня смотреть косо. А мне ухаживания короля ни к чему! Скажи мне, когда мы с тобой и сыном поедем домой?

– Если честно, то пока не знаю, Марфа, но ты, пожалуйста, потерпи, родная. Мы скоро обязательно будем снова вместе! Какие бы препоны нам ни чинил король, но я непременно вас обоих заберу отсюда!

Марфа хотела ещё что-то рассказать, но тут внезапно к ним подошёл король. Оказывается, первый танец уже закончился. Луи, не спрашивая разрешения у Николая, пригласил Марфу на танец. Вновь заиграл оркестр, и король пустился в пляс, увлекая за собой жену Николая. Девушка не противилась, ибо боялась хоть чем-то навредить мужу. А танцевала она просто чудесно. «И где только успела научиться?» – подумал Николай и вопреки этикету громко крикнул:

– Сына как назвала?

Увлекаемая общим танцем Марфа оказывалась от мужа всё дальше и дальше. Она что-то крикнула в ответ, но громкая музыка заглушила её слова, и тут Николая кто-то аккуратно тронул за руку. Он обернулся. Перед ним стоял всё тот же обиженный француз.

– Сударь, я требую от вас удовлетворения! – визгливо воскликнул тот и представился: – Маркиз Симон д’Гринсон.