– Куда мы едем? – спросила Катька.

– Сейчас подхватим мою подружку, Ладу, и ко мне, устроим девичник.

– А кто есть Лада?

– О! – Иришка подкатила глаза. – Лада – птица высокого полёта. Она чуть-чуть глуповата, но добрая и преданная. Правда, с мужиками ей не везёт. Представь, вбила себе в голову, что женит на себе нашего мэра. Сначала я пыталась ей открыть глаза, объяснить, что чиновники подобного уровня не женятся на своих секретаршах, а потом она сама убедилась, что наш градоначальник – человек весьма странный и очень опасный.

Катькино сердце радостно забилось:

– Так она секретарь Слепцова?

Вечер переставал быть томным.

– Секретарь, только с её мозгами нужно кофе шефу варить, да не лезть туда, куда её не просят. А она умудрилась влипнуть в неприятную историю.

Иришка рассказала Кате о слежке, которую устроила её подруга, и о том, что ей удалось узнать.

– Молодец! – Катька захлопала в ладоши. – Она уже мне нравится.

– Поднимешься со мной или посидишь в машине? – спросила Иришка, подъехав к дому, где жила Лада.

– Пойдём вместе.

Весело щебеча, девушки поднялись на четвёртый этаж.

– Вот её дверь, вот её звонок, – пропела Иришка.

– Стой, тихо, – Катерина поднесла палец к губам, – кажется, дверь не заперта.

Иришка только рассмеялась:

– Вот такая Ладка во всём, безалаберная.

Она широко распахнула дверь и сделала несколько шагов, увлекая за собой Катерину.

– Ладка, ты где? – скинув шубу, закричала Ира.

Дверь в комнату отворилась, и Катерине показалось, что она попала на съёмки какого-то боевика. В центре зала сидела белокурая девушка, примотанная к стулу скотчем. Волосы её закрывали половину лица, но было видно, что по щекам струятся слёзы и размокшая тушь. Рот блондинки был тоже заклеен скотчем.

Входная дверь хлопнула. Девушки оказались в ловушке. Выход преграждали два гориллоподобных существа, а навстречу подругам шагал верзила совершенно бандитского вида. Несмотря на то, что в комнате царил полумрак, его лицо практически полностью скрывали огромные тёмные очки.

– На ловца и зверь бежит, – усмехнулся бандит. – Кто это? Не верю своим глазам. Ужель та самая Катерина Голицына? А ведь мои ребята поджидают тебя совершенно в других местах.

Катька поняла, что ни в коем случае нельзя показывать этому самоуверенному нахалу, что испугалась. Поэтому вскинула голову и дерзко посмотрела в лицо бандиту:

– Допустим, ты прав, я и есть Екатерина Голицына. А ты кто?

– Зови меня просто, Сова, – оскалил белоснежные зубы бандит.

– А почему Сова? Почему не Филин, например.

Вопрос поставил мужчину в тупик. Сначала он хотел ударить Катерину, но сдержался. Увидев рядом с упрямой журналисткой девушку сказочной красоты, он опешил. Почему-то сразу захотелось быть вежливым и галантным.

– Раз уж мы теперь знакомы, Катерина, не представишь ли ты меня своей подруге?

Катька ехидно улыбнулась:

– Ирина, позволь представить тебе бандита с большой дороги, Сову. Сова, для меня великая честь представить тебе мою подругу Ирину.

– Не могу сказать, что мне очень приятно, – фыркнула Иришка.

– Это потому, красавица, что ты меня плохо знаешь.

– А я не хочу знать тебя хорошо.

Иришка подошла к подруге и быстрым движением сдёрнула скотч с лица девушки. Лада ойкнула и начала рыдать в голос.

– Тихо! – прошептала ей Иришка. – Мы выберемся из этой переделки. Перестань реветь. Не нервируй этих горилл.

Лада закивала и прекратила истерику.

Двое бандитов бросились к Ирине, но Сова жестом остановил их. Эта смелая девочка нравилась ему всё больше и больше.

– Чего стоите, как истуканы? – прикрикнула Иришка. – Быстро освободите Ладу, а не то…

– А не то, что? – переспросил Сова.

– А не то я прокляну вас.

Боевики Совы и сам Сова начали смеяться. Смеялись они долго, но Ладу всё-таки от стула отлепили.

– А ты, случайно, не колдунья? – спросил, Сова, вытирая слёзы.

– Хочешь проверить? – Иришка дерзко взглянула на главаря, а потом закрыла глаза и монотонным голосом пропела: – Изволь. Сейчас вот тот молодой человек, – она указала на одного из бандитов, – сядет на кресло в углу и получит травму.

Оба бандита стояли неподвижно у противоположной стены.

– Чего застыли, истуканы? – рявкнул Сова. – А ну, иди, садись, – обратился он к парню, на которого указала Иришка.

Тот затряс головой и плотнее вжался в стенку. Сова достал из-за пояса пистолет.

– Садись, кому говорю.

Бравый боец казался смертельно испуганным. Он побелел, но переместился к креслу и сел на него. В ту же секунду его огромное тело начало сотрясаться в судорогах. Сова просто потерял дар речи.

Иришка выбежала из комнаты и через минуту вернулась с деревянной шваброй. Вручив уборочный инвентарь напарнику несчастного, она крикнула:

– Не стой, бей его, быстро.

Парень подчинился. Он подскочил к товарищу и начал изо всех сил лупасить почти бездыханное существо. Тело несчастного повалилось, словно мешок, на пол, но и после этого продолжало сотрясаться, только теперь от ударов брата по оружию.

– Хватит! – закричала Катерина. – Ты же его убьёшь.

Парень виновато отошёл, не зная, куда притулить швабру, и, глядя на шефа, пробормотал:

– Я не хотел, это всё она, ведьма проклятая.

Иришка обвела присутствующих победным взглядом:

– Убедились, или ещё доказательства нужны?

Сова и оставшийся в строю боец отрицательно покачали головой.

Лежавшее на полу тело постепенно начало приходить в сознание.

– Что за чертовщина? – прошипел Сова. – Кто ты такая?

– Потомственная колдунья, – подала голос Лада, – её прабабку сожгли на костре. А теперь дух её бродит по болотам и требует очередной жертвы.

Катерина с удовольствием наблюдала, как изменились в лице бандиты.

– Твою дивизию! – прошипел Сова. – Надо у Тимофея всё разузнать. Это он у нас спец по нечистой силе.

– Лучше её не злить, – подлила масло в огонь Катерина, – коль проклянёт, жизни не будет. Лучше сразу в петлю.

Сова минуту подумал, а потом очень вежливо произнёс:

– Уважаемые девушки, даю слово, что не причиню вам никакого вреда, но очень настоятельно приглашаю вас погостить у меня в загородном доме несколько дней. Само собой разумеется, что сотовые телефоны вам временно придётся сдать мне на хранение. Отказ меня очень обидит и расстроит. А когда я расстроен, то могу быть грубым. И ни одна ведьма на свете не сможет помешать мне совершить что-нибудь ужасное.