– Так, когда ты устроишь свидание с Бронте? – спросил Киф.

– Завтра с ним свяжусь, а там уж как он скажет, – решила она. – Наверняка назначит приём, только, наверное, через несколько дней или даже недель. А настаивать опасно, может заподозрить неладное.

– Короче, сообщишь число и время, и я подтянусь.

– Спасибо, – с небольшой запинкой поблагодарила она.

– Да ладно, ничего особенного, – пожал он плечами. – Вашими с Ро стараниями, ну и Челкастого тоже, у меня нынче с развлечениями негусто. Уж лучше это, чем дома сидеть и выслушивать нотации «лучшего папаши на свете», мол, хватит малевать, займись учёбой или совершенствуй эмпатию. Прямо руки чешутся набросать парочку-другую нелицеприятных шаржей и куда-нибудь подбросить, пускай полюбуется, – ухмыльнулся он, чуть не лопаясь от самодовольства, но нотку грусти от Софи скрыть не удалось.

И она, не сдержавшись, обняла его снова.

У Кифа дома сплошные проблемы, а он столько времени проводит с ней, старается поддержать… и это после того, как вчера просидел допоздна, пытаясь придумать, как ей помочь.

– Спасибо тебе, – неловко повторила она, чувствуя, как он напрягся в её объятиях. – Киф, я так тебе благодарна. Наверное, без тебя точно с ума бы сошла.

– Ничего подобного, – возразил он и, наконец успокоившись, прильнул к ней и шепнул: – Ты же леди Фостер. Лютоволчица Команды выпендрёжников. Между прочим, в этой короне ты такая красотка, глаз не оторвать.

Её с ног до головы захлестнуло горячей волной, и даже понимая, что Киф просто прикалывается, она была уверена, что залилась краской.

– Знаю, что уже все уши тебе прожужжал, – тихо добавил он, – но всё-таки лишний раз напомню. Заруби себе на носу, неважно, что скажет Бронте, что ещё выяснится о твоих биологических родителях, подберут тебе пару или нет, всё будет хорошо. Обещаю.

Самое смешное – в тот момент она ему искренне поверила, но вдруг раздалось громкое многозначительное покашливание.

Она отпрянула от Кифа, готовясь к исключительно неловкому объяснению с Грейди, но при взгляде на порог спальни побелела как полотно.

Там стоял не Грейди.

И не Сандор или Бо… которых она была готова прикончить за то, что не предупредили о новом госте.

Да ещё каком.

Это был Фитц.

Их взгляды встретились, и сердце Софи ухнуло в пятки.

Губы Фитца зашевелились, наверное, он о чём-то спрашивал, но из-за шума в ушах она не разобрала ни слова, тщетно пытаясь взять в толк, как можно быть таким симпатичным несмотря на ярость, клокочущую в этих бирюзовых глазах.

Тяжело вздохнув, потом ещё раз, и ещё, он повторил вопрос.

– Тебе невозможно подобрать пару?

Остолбенев от ужаса, Софи поразилась тому, с каким невозмутимым видом Киф небрежно кивнул:

– Привет, Фитци, – и поднялся с кровати, чтобы поздороваться, попутно испепелив Ро взглядом, как бы говоря: «За такую халатность ты мне ДОРОГО заплатишь». – Какая неожиданность.

– Оно и видно, – фыркнул Фитц.

– Ого, какие мы грозные, – усмехнулся Киф. – Что, опять Биане в брамбл всухую продул? Он у нас та-а-а-ак ненавидит проигрывать, – громко прошептал он Софи. – Хотя ты уже, наверное, в курсе, твой парень всё-таки.

Слово «парень» он явно подчеркнул намеренно, и по той же причине она не стала его поправлять, хотя как раз в данный момент оно прозвучало с большой натяжкой.

– А может, бесишься из-за того, что теперь сестру приходится звать «леди Биана»? Кстати, твоя подружка тоже всех достала с этим титулом. Правда, леди Фос-босс?

Софи нахмурилась, хотя и понимала, чего Киф добивается своими шпильками про «подружку» и прозвище. Обе её раздражали по совершенно разным причинам, но надо отдать ему должное – так ловко сменил тему, что она и сама чуть не поверила, будто ничего особенного и не произошло.

Но ведь и правда… ничего такого не было.

Разве ей нельзя дружить с Кифом? Или принимать от него помощь в трудные времена?

Она никак не могла понять, откуда взялось это чувство… вины, но тут Фитц снова повторил тот вопрос, который она от потрясения умудрилась пропустить мимо ушей.

– Серьёзно, Софи, – Даже акцент показался резче обычного. – Что там Киф говорил насчёт подбора пары?

– Я…

Она понимала, что фраза должна быть гораздо длиннее, но кроме каких-то предсмертных хрипов больше не удалось выдавить ни звука.

Пока Софи лихорадочно соображала, не высадить ли окно каким-нибудь предметом интерьера, чтобы взмыть в небо, а потом телепортироваться подальше отсюда и начать новую жизнь на лоне природы, может быть, даже прихватить с собой Силвени с Грейфеллом и малышами, Киф поспешил на помощь:

– Ну конечно, Фостер, как всегда, в своём репертуаре. Сам же знаешь, вечно такая вся из себя загадочная.

– Вообще-то, не знаю, – огрызнулся Фитц. – Зато ты, похоже, в курсе.

Киф со вздохом покачал головой и пристально посмотрел Фитцу в глаза.

– Лучше не начинай, приятель, точно говорю.

– Без тебя разберусь, – разозлился Фитц. – Если собираешься…

– Давай-ка замнём это дело, – примирительно вскинув руки, перебил его Киф. – Ты же не хочешь устроить настоящий кошмар своему ближнему, который и так на нервах. И мы прекрасно понимаем, что речь не обо мне.

Фитц стиснул зубы и отвернулся, взъерошивая волосы.

– Я просто хочу знать, что творится с моей девушкой. Вот уж не думал, что так много прошу.

Он покосился на Софи с такой обидой во взгляде, что до неё не сразу дошло это слово на букву «д».

Ведь он впервые её так назвал, и тут бы ей воспарить от счастья выше облаков, но та боль, с которой оно прозвучало, пронзила всё тело с ног до головы.

Киф тоже как-то сник и начал потихоньку пятиться к выходу, чтобы им не мешать.

А может, собрался под шумок улизнуть.

Она бы не стала его винить.

Вот почему он согласился ей помогать только при условии, что она всё расскажет Фитцу. И хотя с того момента не прошло и суток, бо́льшую часть которых пришлось потратить на церемонии с титулом регента, своего обещания она до сих пор не выполнила.

К тому же именно она собиралась действовать тайком от Фитца.

– Простите, – с облегчением вновь обретя дар речи, попросила она обоих друзей, умудрившись даже выдержать пристальный взгляд Фитца, и добавила: – Надо было… сразу тебе рассказать.

– Так что же ты молчала?

Она прикрыла глаза, набираясь смелости, чтобы ответить, не кривя душой.

– Потому что… если тебе рассказать, это как окончательный приговор. А ещё я боялась, что будет дальше. И сейчас боюсь, но…