уже не всегда полностью совпадали с интересами брата и Франции, управляемой ее матерью. Она также имела обязательства перед своим супругом, а его главная цель состояла в возвращении той части Наварры, которую аннексировала Испания.

Переговоры заняли три недели и потребовали уступок с обеих сторон. Луиза Савойская казалась слабой, каждый вечер она удалялась с болью от давно мучившей ее подагры. Однако когда венецианский посол нанес визит Маргарите Австрийской, он нашел ее тоже «в постели, одетую, с небольшой болью в ноге». Маргарита приступила к делу, начав с выдвижения множества требований: она действовала с позиции силы, обеспеченной недавними победами племянника.

Вся Европа нервно следила за ходом переговоров. Англия, Венеция и Флоренция опасались, что Франция заключит мир с Карлом, и они останутся ни с чем. Король Франциск раздражался, 17 июля он написал матери, что, если император столь низко ценит его дружбу, пусть Луиза напомнит ему, что король Франции может быть так же силен в качестве врага. Ему отчаянно хотелось ехать туда, где его солдаты уже собрались для войны. Франциск по-прежнему считал, что война грядет, но не осмеливался уезжать без санкции Луизы.

24 июля объявили мир, но преждевременно. Маргарита Австрийская вызвала заминку, в последнюю минуту выставив требование на несколько приграничных городов. Луиза Савойская и ее дочь приказали паковать багаж, так что пришлось вмешиваться папскому нунцию. Маргарита предложила уступки, отказавшись от некоторых требований, и взяла на себя обязательство организовать возвращение сыновей Франциска, французских принцев, которые еще оставались заложниками в Испании. В последние дни июля договор в конце концов подписали.

1 августа три дамы – Маргарита Австрийская, Луиза Савойская и Маргарита Наваррская – отправились на вечернюю молитву в аббатство, получая поздравления от людей с обеих сторон и, как пишет хронист того времени, «взявшись за руки, что было радостно видеть».

5 августа заключение мирного договора отпраздновали в кафедральном соборе Камбре мессой при большом стечении народа и проповедью на тему заповеди Христа «Блаженны миротворцы». Камбрейский договор стал наиболее известен под названием Paix des Dames («Дамский мир»).

Условия заключенного соглашения были явно выгодны стороне императора; «они настолько благоприятны для императора, – ликующе докладывал один посол, – что подозревается некий обман». Договоренности в самом деле так отвечали интересам Карла, что сообщали, будто Франциск остался недоволен тем, о чем договорилась его мать; хотя в конечном счете он, как всегда, соизволил произнести: «Отдаю себя в ваши руки, делайте, как считаете лучше».

Карл V согласился не настаивать на Бургундии, приняв взамен изрядные отступные. Сыновья Франциска, находящиеся в заложниках, будут освобождены из испанского плена после выплаты добавочной суммы. Франциск отказался от сюзеренитета над Фландрией и Артуа, а также от своих претензий в Италии. Чтобы скрепить сделку, согласовали, что бракосочетание Франциска с сестрой Карла Элеонорой, обещанное после сражения в Павии, состоится в ближайшее время. Роль Англии как давнего союзника императора на этих переговорах не прозвучала. Вулси, которого приглашали принять участие, и он хотел поехать, задержал в Англии расчет Генриха VIII на судебный процесс в Блэкфрайерсе. Однако в последний момент Англию включили в сделку.

Хор пел Te Deum, в толпу бросали подаяние, и из фонтанов било вино. 9 августа король Франциск присоединился к празднику, а император Карл от всей души поздравил Маргариту Австрийскую.

Между тем в Англии 23 июля кардиналам Кампеджио и Вулси предстояло вынести свой вердикт. Однако вместо того Кампеджио официально передал дело на рассмотрение в Рим. Для Екатерины это было своего рода победой, но она оказалась совершенно бесполезной. 11 сентября оба кардинала официально отказались от своих полномочий в этом процессе. Месяцем позже произошло нечто, что совсем недавно, во время расцвета Вулси, казалось немыслимым: влиятельного министра взяли под стражу. Венецианцы докладывали, что «его удача в итоге вызвала гнев и враждебность свыше всякой меры… можно сказать, что крах был сильнее его прежней славы и возвышения».

Нет сомнений, на кого сам Вулси возлагал ответственность за свою опалу, говоря о «постоянном коварном недруге рядом с королем».

Впоследствии он убеждал своих сторонников, что следует попробовать все, чтобы «несколько смягчить неудовольствие миледи Анны… это единственная помощь и спасение. Нужно использовать все средства, чтобы добиться ее расположения».

3 ноября Генрих открыл работу парламента очередного созыва, который станет известным под названием «Реформатский». Месяц спустя Томасу Болейну пожаловали титул графа Уилтширского, а на банкете после этой церемонии Анна имела превосходство над всеми другими дамами (даже над сестрой короля Марией).

Когда этот важнейший год подошел к концу, Екатерина Арагонская, хотя по-прежнему являлась королевой, не могла бы сказать, что год стал для нее удачным. Вообще-то, не могла этого сделать и Анна Болейн. Когда в конце ноября Генрих и Екатерина открыто столкнулись по поводу Анны, яростная реакция Анны не оставила сомнений относительно опасности ее положения:

Разве я не говорила вам, что всякий раз, когда вы спорите с королевой, она обязательно берет верх? Думаю, одним прекрасным днем вы уступите ее аргументам и избавитесь от меня… увы! Прощайте, мое время и юность, растраченные попусту.

Это был тупик.

В континентальной Европе ни одна из главных героинь «Дамского мира» не прожила достаточно долго, чтобы в полной мере насладиться плодами своей дипломатической победы.

В феврале 1530 года после триумфального продвижения по Италии племянник Маргариты Австрийской Карл V из рук папы римского официально получил корону императора Священной Римской империи. Это было достижение Маргариты. Дети, которых она воспитала, потомство ее брата Филиппа и их отпрыск, держали бразды правления по всей Европе, от Валенсии до Вены, от Лиссабона до Лёвена.

Письмо, которое она написала Карлу через несколько месяцев после заключения мира в Камбре, касательно состояния империи Габсбургов и с советами по управлению, показывает, что она сохраняла прежнюю активность. Однако Маргарита приближалась к своему пятидесятилетию. Она уже подумывала отказаться от власти и удалиться в женский монастырь неподалеку от Брюгге. Маргарита написала матери-настоятельнице, приготовив финансовое обеспечение для монастыря и добавив, что «время приближается, поскольку приезжает император, которому с Божьей помощью я представлю полный отчет о сохранении и управлении всем, что он изволил поручить мне…». Однако у нее не оказалось такой возможности.

21

Уходы и новые появления

Нидерланды, Франция, Италия, 1530–1531 гг.

По сообщению одного августинского монаха, в ноябре 1530 года служанка уронила стеклянный бокал у кровати Маргариты, и она осколком поранила ногу. Маленькая ранка инфицировалась, потом развилась гангрена, и было решено ампутировать ногу. Согласившись на ампутацию, Маргарита закрылась на четыре дня для молитвы и подготовки, причастилась и проверила свое завещание. Однако доза опиума, которую ей дали, оказалась настолько большой, что 1 декабря 1530 года Маргарита скончалась, не дожив до операции.

Ее работа от имени племянника Карла