Шум ветра за стенками кабины. Звуки выстрелов вдалеке.

Семь.

Два авиолета противника, кажется, поняли, что затевает Ника, и открыли шквальный огонь.

Шесть…

Похоже, пули задели крыло и хвостовое оперение… Как жаль, что нет времени даже на самую простую «волну», чтобы уклониться от бокового обстрела.

Пять…

Стук по обшивке, казалось, становился все звонче и звонче, пока вдруг разом не прекратился. Ника вышла из зоны прямой видимости преследовавших ее авиолетов.

Четыре…

Девушка положила пальцы на пулеметный рычаг. Все еще далеко, слишком далеко, чтобы причинить реальный вред!

Три…

От напряжения Ника ощущала в висках биение своего сердца: вместо обычного размеренного «тук-тук» сейчас оно наравне с «Молнией» рвалось обогнать саму смерть. ТУК-ТУК-ТУК-ТУК-ТУК.

Два…

Гондола зепеллина уже довольно близко. Еще немного – и, возможно, у Ники появится шанс.

Один!

Надо уходить «свечкой» вверх – прямо сейчас, пока не поздно! Но вместо этого онемевший палец на пулеметном рычаге дрогнул – и нажал.

Тра-та-та-та-та-та-та…

Девушка успела заметить, что лобовое стекло гондолы зепеллина пошло трещинами, но увидеть случившееся дальше не удалось: бортовые пушки оглушающе громко выстрелили, и Ника какой-то сумасшедшей петлей кувырком бросила «Молнию» в вертикальную «свечку», одновременно понимая, что вряд ли уйдет живой – с такого расстояния не попасть в нее было невозможно.

Нику закрутило и завертело; вместо вертикального взлета вверх «Молнию» швырнуло вбок и вниз, потому что взрывная волна от столь близко разорвавшихся снарядов отбросила авион в сторону – и помогла избежать попадания следующих снарядов.

«Молния» застонала от внезапной нагрузки, но выдержала. Все-таки не зря Ансель провел столько бессонных ночей, стараясь укрепить металлическую конструкцию именно на случай возможных перегрузок. Любой другой авион неминуемо развалился бы на части.

Лишь отлетев на несколько сотен футов и кое-как выровняв авион, девушка оглянулась, чтобы посмотреть, что же случилось с зепеллином Красного Барона.

Она надеялась, что пули, пробившие стекло, как минимум, повредили панель управления или даже, в идеале, оставили эскадрон Кондора без командира. Но то, что она увидела, превзошло все ее ожидания.

Кроме лобового стекла рубки управления, пули перебили один из стальных тросов, которыми гондола крепилась к «сигаре», и сейчас та сильно накренилась. А через несколько мгновений, видимо, из-за нарушения баланса конструкции, не выдержало и лопнуло еще несколько тросов. Гондола повисла носом вниз, держась лишь на нескольких стальных канатах, прикрепленных к корме.

«Неужели это сделала я?» – с недоверием подумала Ника и дрожащими от пережитого напряжения руками снова направила «Молнию» к зепеллину с намерением закончить начатое и попробовать перебить оставшиеся тросы.

Но целая туча красно-белых авиолетов Кондора уже летела ей наперерез, и некоторые подобрались достаточно близко, чтобы открыть хаотичный огонь.

Ника не стала испытывать судьбу и легко ушла из-под обстрела, стремительно набрав высоту, на которой ее никто не достанет, даже эти новые, усовершенствованные авиолеты. А когда она заложила вираж по наклонной, чтобы посмотреть, что происходит с зепеллином Красного Барона, то увидела лишь болтающуюся в воздухе красную «сигару», с которой сиротливо свисали оборванные тросы. Гондолы больше не было…

* * *

Ника вернулась на базу, не дожидаясь остальных. Повреждения ее авиона были слишком серьезными, чтобы снова ввязываться в сражение, к тому же она видела, что после уничтожения зепеллина Красного Барона бой сам собой начал сходить на нет и авиолеты Кондора один за другим разворачивались и летели прочь, в сторону поджидавших их зепеллинов и Третьего континента.

Совершив посадку, Ника выскочила на землю и стала в тревоге высматривать в небе «Грозу». И вот наконец та появилась на горизонте.

Авион снижался медленно, какими-то рывками, и его так болтало из стороны в сторону, что Ника не на шутку испугалась: сумеет ли Тристан его посадить?

Девушка даже не заметила, когда к ней подошел Ансель, лишь услышала его шумный вздох, когда «Грозу» особенно сильно тряхнуло.

Однако не зря рей Дор считался одним из лучших авионеров Империи: каким-то чудом он умудрился посадить «Грозу». При торможении авион закрутило и развернуло боком, так что одно крыло чиркнуло о землю, и Ника громко ахнула, увидев, что у авиона напрочь снесена половина другого крыла! Просто удивительно, что «Гроза» еще так долго оставалась в воздухе. Не иначе как на одной лишь силе аэролита – и силе духа самого авионера.

К счастью, «Гроза» затормозила прежде, чем врубилась в ограду или ангары.

– Слава небу, – пробормотал Ансель и со всех ног бросился к авиону.

Ника прикрыла глаза от накрывшего ее облегчения.

– Впечатляюще, – услышала она, вздрогнула и открыла глаза.

Рядом с ней стояла майор рей Данс.

– Да, – согласилась Ника, – не думаю, что кто-то другой сумел бы сесть на авионе с такими повреждениями.

– Я не о том, – покачала головой командир эскадрильи. – Я о тебе. Мне только что доложили… Твой первый сбитый враг – и сразу сам Красный Барон.

– Спасибо, – пробормотала Ника, смущенная комплиментом, а потом спохватилась и поправилась: – Служу Арамантиде.

– За то, как ты показала себя сегодня в бою, тебе выносится официальная благодарность от командования, и, скорее всего, ты будешь представлена к награде, – прохладным тоном продолжила мадам майор. – А за нарушение приказа командира получаешь строгий выговор с занесением в личное дело и штраф в размере месячного денежного довольствия. Вопросы?

– Никак нет, мадам майор, – ответила Ника, думая про себя, что еще легко отделалась; до вылета майор рей Данс грозила арестом.

Из кабины «Грозы» выбрался Тристан. Его шатало; Ника даже испугалась, что он может быть ранен. Но – нет, авионер собрался и зашагал в их сторону. И чем ближе подходил, тем быстрее шел. Лицо побелело, горящие глаза сверлили Нику.

Когда Тристан подошел совсем близко, девушка невольно отшатнулась от этой так и хлещущей наружу ярости, которая почему-то была направлена на нее. В голове мелькнула внезапная мысль: «Сейчас он меня ударит…»

Тристан и впрямь схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул. Словно издалека до Ники донесся предостерегающий оклик майора рей Данс: «Рей Дор, отставить!», но Ника едва его слышала; ее словно плотной стеной отгородил от всего остального мира собственный страх.

В глазах авионера бушевала гроза.

– Ты! – злобно выплюнул он, больно стиснул плечи девушки, а потом одним движением оттолкнул ее в сторону и стремительно, словно за ним гнались, зашагал прочь.