физически ощутить, что ты всего лишь крохотный хрупкий человечек, над которым нависает чудовищная, невообразимая громада. И сердце замирает, и ты задыхаешься от восторга и трепета перед этой страшной мощью.

Шахта уходила вертикально вверх, прямиком в центр корабля. И лестница на стене, и сами стены шахты сходились в одну точку где-то на невообразимой высоте, в пыльной дымке на том конце луча моего фонарика. Столетия назад людям удалось создать эту потрясающую машину, исполинскими размерами способную сравниться с небесными телами. Такую высокотехнологичную, такую мощную, что ей не страшны ни время, ни тлен – только взрыв сверхновой. Это было невероятно, это внушало благоговейный ужас. Это было настоящее бессмертие.

Долго же нам придется лезть.

43. Худший поход в моей жизни

Подъем начался вполне нормально. Путь наверх представлял череду узких лестниц с сетчатыми ступенями, площадок и промежуточных платформ. Все это спиралью закручивалось вверх.

Ой, нет, я неправильно выразился. Надо так: подъем начался бы вполне нормально, если бы не «дети».

Похоже, не мы одни догадались, что самый быстрый путь на ту сторону – по центральным шахтам. И что там чуть меньше риск встретить опасных тварей вроде манекенов. Сперва я думал, что «дети» мне просто мерещатся. Стены шахты укрепляли несколько слоев арматуры, но за прошедшие столетия они сильно посыпались. В результате вокруг темнели глубокие ниши и даже целые пещеры, откуда вроде бы выглядывали иногда маленькие лица с угольно-черными, влажно блестящими глазами.

Мои надежды, что хрупкие пальчики между трубами мне только почудились, были полностью уничтожены, когда Индиго спросил:

– Лейтенант, как будем с ними обходиться?

Плечи Тамары под жесткими наплечниками кителя ощутимо напряглись.

– Пока никак. Таким малым числом они напасть не должны.

Это «не должны» мне как-то не понравилось. В сестринском языке его значение ближе к «очень запросто могут».

– Ты же говорила, они падальщики.

– Любой падальщик будет охотиться на живую дичь в отсутствие мертвечины. Здесь, на корабле, безобидных существ нет.

– И все же насколько они опасны? – поинтересовался Индиго так спокойно, словно спрашивал, почем бокал вина, которое он ни разу не пробовал и не был уверен, что понравится. Я скользнул взглядом мимо – в нише стены, к которой он стоял спиной, свернулось клубочком маленькое существо. Оно мусолило металлический уголок ниши, не сводя антрацитовых глаз с шеи Посланника.

– Атакуют как манекены, с помощью ногтей и зубов. Но они не такие быстрые, сильные и хитрые. И, в отличие от манекенов, они не пользуются… оружием. – Тамара сжала-разжала пальцы, изображая тот самодельный кастет. – Возможно, они вообще недостаточно разумны, чтобы делать какие-либо орудия. Но кусаются так, что ты не поверишь. Поодиночке слишком осторожны и нападают только стаей: бросаются на жертву все одновременно, как крысы. Их можно отогнать, если как следует напугать, но в стае они смелеют. Так что, если нападут, просто действуйте без колебаний, и не важно, на кого они похожи.

С нижней платформы на меня глянуло маленькое личико. С пухлыми детскими щечками, надутыми губками и пустыми кукольными глазами.

– Отпугнуть проще и правильнее всего, – продолжала Тамара. – Достаточно яркого света или резкого громкого звука. Он, конечно, может привлечь ноль-девятнадцатых, но это единственный выход, если вас окружили ноль-сорок восьмые.

То есть если вы оказались среди голодных падальщиков на корабле, который якобы необитаем. Я вдруг вспомнил, как Тамара заорала при виде меня, Бенни, Лии и Квинт. Хорошая уловка – на нас, к сожалению, тоже подействовала.

– Так что, уже пора кричать? – спросил я. – Пусть разбегаются подальше.

– Некуда им здесь бежать, шахта слишком длинная и узкая. Если сейчас отпугнем, они сразу же вернутся. Лучше приберечь это вариант на крайний случай, если они действительно соберутся напасть. И вообще, пора сделать привал и немного отдохнуть.

Она остановилась на очередной платформе, скинула с плеча сумку. Та свалилась так тяжело, что древние металлические ступени аж задребезжали. Детская головка тотчас скрылась в нише стены.

– Здесь? Сейчас?!

Она серьезно думает, что я могу уснуть, когда призрачные детишки глядят со всех сторон и наверняка представляют себе, каковы на вкус мои пальцы?

Тамара уселась спиной к стене, подальше от края площадки, чтобы случайно не свалиться на четыре уровня вниз, к исходной точке.

– Мы на ногах уже долгие часы, – пояснила она, – и большую часть этого времени бегали и дрались. Вот сядь, и сразу почувствуешь, как вымотался.

– Это вряд ли – я сейчас, кроме ужаса, ничего не способен чувствовать, – сказал я и глянул вниз, туда, откуда мы пришли. У подножия первой лестницы стояла маленькая фигурка. Покачивалась взад-вперед на мысках и глядела вверх. Черные глаза казались пустыми провалами в черепе.

Индиго шагнул мимо, чуть развернув корпус, чтобы не задеть меня, и тоже сбросил сумку. Ступени снова загудели, пол под ногами задрожал.

Ну ладно, решил я, что поделать, если двое против одного? Кинул свою сумку к остальным и тоже сел, напряженно озираясь вокруг. «Дитя», стоявшее внизу лестницы, бесследно исчезло.

Тамара распаковала походную плитку, установила в центре платформы, между нами, и повернула выключатель сбоку. Нагревательный элемент начал понемногу рдеть.

– Кто-нибудь захватил зефирки? – полюбопытствовал я, старательно отводя глаза от лестницы: вдруг маленькая фигурка с непомерно зубастым ртом мелькнет на несколько ступенек ближе?

– Нет, наверно, остались в другом тайнике, – равнодушно отозвалась Тамара.

– Ну и ладно, все равно бы не пожарили. Нужен открытый огонь, а тут его нет.

Я все-таки не удержался и огляделся. У подножия лестницы «ребенка» не было. Зато еще один лежал на животе на одной из ступенек, устремив на меня немигающий взгляд. Лежал так смирно, словно рассчитывал, что я не замечу и тогда можно будет подкрасться и вцепиться мне в горло этими кошмарными зубищами.

Я поспешно отвернулся.

– Можем сыграть в какую-нибудь походную игру. Например, «Отгадай, что я вижу». Могу начать: я вижу много-много злобных «детишек». Хотя нет, это как-то не очень забавно.

– Лейтенант, их здесь действительно уже слишком много, – согласился Посланник.

– Ну так сделайте одолжение, разберитесь с ними!

Индиго склонил голову набок.

– Знаю, вам очень хочется использовать меня как живой щит, но, может быть, если подумать, найдется другой выход?

– По-вашему, я всю жизнь мечтала карабкаться по этой проклятой лестнице? – огрызнулась Тамара. Краем глаза я заметил, что встревоженные «дети» отступили, скрылись в темноте. – Но это единственный шанс быстро пройти сквозь корабль. Или вы мне не верите?

То ли у нее голос как-то дрогнул на фразе про лестницу, то ли во взгляде что-то мелькнуло – но, так или иначе, картинка у меня в голове вдруг сложилась.

– Ты не очень любишь высоту, да?

Трудно было осознать, что у лейтенанта с ее неубиваемой логикой есть какие-то фобии.

Огнеглазка