— Понятно… — Козырной перегнулся через стол, желая бытьк нам поближе, и произнес: — Кого-то ваш Дунаев здорово огорчил, ибо деньгибыли немалые. Думаю, он в безвыходном положении, а ребенку грозит опасность.Или он заплатит, или… — Николай Петрович развел руками и вновь откинулся наспинку стула, мгновенно унесясь в своих мыслях далеко от этого места. Я дажедогадывалась куда: положение у Игоря безвыходное, а значит, у Козырева естьшанс, особо не напрягаясь, заполучить то, что он хотел. Здорово.

— Когда он вернул долг? — спросила я, решив, чтонастроение у него должно улучшиться и он ответит еще на один маленькийвопросик.

— Вам нужно число?

— Нет. Сгодится приблизительное время.

— Два месяца назад. А теперь мой вопрос, услуга зауслугу, как говорится. Откуда у него эти деньги?

— Если бы мы могли на него ответить, то отыскали быдевочку.

— И никаких соображений на этот счет?

— Никаких, — твердо сказала я.

Выражение глаз Козырева сменилось.

— Вот и делай людям добро после этого, — хмыкнулон. — Ни малейшей благодарности.

— На том свете зачтутся все добрые дела, —брякнула Женька, которая физически не могла молчать столь долгое время. Козыревкриво усмехнулся и, сграбастав мою руку, вдруг пропел:

— В любом случае я рад, что мы встретились.

А вот я совсем не была рада. Осторожно освободив ладонь, ясказала, кивнув на девицу в углу:

— Боюсь, что наше общество кому-то здорово действует нанервы. Мы отняли у тебя слишком много времени.

Николай Петрович захохотал, Женька хихикнула, а яулыбнулась. Когда хохотать мафиози надоело, он заявил:

— Анфиса, тебе пора открывать сыскное бюро. Налицоталант сыщика. Если идея тебе приглянулась, стоит только сказать — поддержкугарантирую. — Спасибо. Я слышала, что частный сыск — дело опасное, лучшебуду писать детективы. — С этими словами я откланялась и пошла к выходу.Женька трусила рядом.

— Что скажешь? — спросила она уже на улице.

— Чего тут говорить? Боюсь, ты права. Деньги Игорювзять было негде. Вера ни о каких трудностях не слышала, не то непременноподелилась бы с нами, значит, Игорь расплатился с Козырным за счет Инги. Онвор, убийца и ребенка не увидит, как собственных ушей без зеркала.

— Так-то оно так, но чегой-то неправильно…

— Чего неправильно? — разозлилась я. Час назад онарисковала съесть свою шляпу, а когда надобность в этом отпала, говорит всякиеглупости.

Женька ответить не пожелала. Мы сели в машину, и Вадим, незадав ни единого вопроса, полетел по проспекту в сторону моего дома.

— Завтра заглянем в офис к Игорю, — вздохнулаподружка. — Поговорим с секретаршей, авось она в курсе, ездил ли ее шеф вНижний Новгород. Может, он как-то иначе выкрутился с этим долгом?

Мне стало ясно: Женьке так же, как и мне, претит мысль отом, что Игорь свистнул деньги, подло подставив некогда любимую женщину, зная,что она вполне может лишиться головы.

— Но не дурак же он, в конце концов, — разозлиласья. — Ведь шустрые ребята через Ингу легко бы вышли на него и…

— Акт отчаяния, — пожала плечами подружка. —Мать твою, сколько же дерьма на свете!

— Он вернул Козыреву долг? — спросил Вадим, до сейпоры молчавший.

— Вернул, — вздохнула Женька и пробормотала: —Позаимствовав у другого…

Мы подъехали к моему дому, и тут случилось непредвиденное,то есть я-то, конечно, как раз могла предвидеть нечто подобное и, находясь вдругом состоянии, попросила бы Вадима высадить меня вблизи двора, напримервозле магазина, и уж, конечно, запретила бы ему демонстрировать хорошие манеры,выскакивать из «БМВ» и открывать передо мной дверь, но все мои мысли были оДунаеве, и я дала маху. Протянула Вадиму руку, вышла и даже машинальноулыбнулась, поблагодарив его. В тот же момент от нашего подъезда отделилосьнечто огромное, Вадим слабо охнул и полетел в кусты по соседству, агромогласный мужнин вопль возвестил о том, что это он встречает нас собственнойперсоной.

— Еще раз увижу рядом с моей женой, ногивыдерну! — В отличие от Вадима, в крайнем недоумении трясшего головой вкустах, Роман Андреевич излишней воспитанностью никогда не страдал.

— Ромка! — рявкнула я и ухватила его за руку,сообразив, что, если он еще раз махнет кулаком, от Вадима мало чтоостанется. — Прекрати немедленно!

Тут из «БМВ» выпорхнула Женька и заверещала:

— Ты что ж делаешь, вражина? Он почти что жених мне. Яза него замуж пойду. А на кой черт мне муж без зубов? Кашей манной его кормить?Роман Андреевич нахмурился, заглянул в кусты и спросил настороженно:

— Правда, что ли, жених?

— Правда, правда, — ворчала Женька, помогая«жениху» подняться, ткнула его в бок и потребовала: — Скажи ему, не то ведь всамом деле без зубов оставит.

— Правда, — промямлил Вадим, держась за челюсть.

— Ну… извини, мужик, — на полтона ниже произнесРоман Андреевич. — Погорячился, знаешь ли… Терпеть не могу, когда с моейженой всякие придурки на машинах раскатывают…

— Ничего, — кивнул Вадим, не решаясь приблизиться.

Мне его чувства были понятны, Роман Андреевич хотя и стоитна страже порядка в нашем городе, глядя на его физиономию, в это ни в жизнь неповеришь, особенно если гневаться начнет. Я сама к нему долго привыкала, да исейчас при взгляде на него нет-нет да и вздрогну.

— Извини, — повторил Роман Андреевич виновато исделал попытку отряхнуть пиджак Вадима, тот слабо дернулся и прикрыл глаза,мужу стало стыдно, он вздохнул и предложил: — Заходи в гости, посидим, выпьем,о жизни потолкуем.

Вадиму в гости не хотелось, это было ясно, но Женька, слегкапихнув его локтем, шепнула:

— Не зли его.

Он кивнул и вошел в подъезд под руку с подружкой. Я покачалаголовой, глядя на мужа, а он виновато развел руками.

Вскоре мы уже сидели в нашей просторной кухне и мирнобеседовали. Вадим окончательно пришел в себя, говорил Ромке «ты» и про челюстьвроде бы забыл. Только я подумала: «Хорошо сидим», как Роман Андреевич всеиспортил.

— Когда заявление подаете? — спросил он весело.

— Какое? — пискнула Женька, косясь на женишка.