— Как какое? Ты ж за парня замуж собралась? Собраласьили нет?

— Ну… собралась, — ответила Женька неуверенно.

— Так чего тянуть, завтра и идите.

Вадим начал бледнеть, а Женька заикаться.

— Что ты, Рома, куда нам торопиться?

— А чего тянуть, если вы друг другу по душе? А еслинет… — в этом месте Роман Андреевич скроил злобную физиономию и, уставившись наВадима, возвысил голос, — так нечего морочить голову бедной девушке. Онамне почти родственница, можно сказать, живет здесь, хоть я это и неприветствую, так что подумай, парень.

Мы разом уткнулись в тарелки и замолчали. Выручил Вадимателефон. Мобильник запищал в его кармане, и он с большим облегчением ответилкому-то, а потом, не скрывая радости, заявил:

— Мне срочно нужно на работу. — Перевел взгляд начасы, кашлянул и пожал плечами: — Ничего не поделаешь, дела, вы ж сами слышали:требуется мое присутствие.

Такого мы не слышали, но возражать не стали.

Вадим торопливо поднялся из-за стола, а Ромка пошел егопроводить, бормоча:

— Да, брат, ну и работа у тебя. Ночь за полночь, а будьлюбезен ехать, точно на службе.

Женька сидела за столом, сверкая глазищами, и едва дождаласьвозвращения Ромки.

— Ну, вражина! — рявкнула она и погрозилакулаком. — Ты чего ж мужика-то напугал? А вдруг бы в самом деле женился?Вот засижусь по твоей милости в девках и к вам перееду. Хотите — удочеряйте,хотите — вместо собаки держите…

— Да ладно, — отмахнулся Роман Андреевич, хоть ичувствовал себя виноватым. — На что тебе этот бизнесмен? Давай я тебя смоим заместителем познакомлю, классный парень…

— Отвяжись, — попросила Женька и выпила водочки,чтобы унять печаль. Ночевать она осталась у нас. Роман Андреевич хотел этомувоспротивиться, Женька ядовито улыбнулась, и он развел руками.

Утром, встав с головной болью и в довольно скверномнастроении по причине занудливого моросящего дождя, мы с подружкой выпили кофеи задумались. Идей, где и каким образом искать Лельку, ни у нее, ни у меня небыло.

— Надо с квартирой разобраться, — почесав затылок,сказала Женька.

— С какой квартирой? — не сразу поняла я.

— Вспомни, что Вадим говорил: брат Инги жил наМихайловской.

— А-а… так, может, он родительскую квартиру продал?

— Ничего он не продал. Я по своим каналам узнавала:старая квартира Трусовых принадлежала Валере. Улица Тимирязева, прямо пососедству со спортшколой, но он почему-то предпочел жить у черта на куличках.Должна быть этому причина.

— Возможно, — согласилась я. — Только какоеона имеет отношение к Лельке?

— Вот это и надо выяснить. А ну как ребенок с Ингойнаходится в той самой квартире на Михайловской?

— Но ведь Инга не дура и должна понимать: их там будутискать прежде всего.

— Кто? — хмыкнула Женька. — Кто будет искать,если об этой квартире никому не известно, а прописан братец на Тимирязева.

— Но мы-то узнали?

— Мы узнали, потому что нам сказал Вадим, которыйоднажды отвозил Ингу к брату. А вот в милиции он ничего не сказал и вряд лискажет, потому что от знакомства с Ингой открещивается.

— Хорошо, — кивнула я, хотя и не верила, что мывот так запросто войдем в квартиру и обнаружим там Лельку. С другой стороны,Инге надо где-то жить, да еще с ребенком. В общем, Женькина мысль не показаласьмне такой уж глупой. — А как мы эту квартиру найдем?

— Дом Вадим помнит, а с квартирой разберемся. Позвонюнашему бизнесмену, боюсь только, что после вчерашнего спектакля он не захочетоткликнуться.

Однако Вадим не только откликнулся, но и высказал пожеланиепоехать с нами. Мы с Женькой озадаченно переглянулись: чтобы бизнесмен, забывпро свои дела, угробил утро на поиски какой-то квартиры…

— Не мог он его так напугать, — нахмурилась Женькаи даже головой покачала.

Через пятнадцать минут возле моего подъезда возникбелоснежный «БМВ», а мы, перестав гадать, отчего бизнесмену сегодня неработается, для начала отправились на квартиру, где шесть лет назад проживаласемья Трусовых и где был прописан убитый Игорем Валерий. Дом действительнонаходился рядом со спортшколой. Огромное четырехэтажное здание с аркойпосередине, на фасаде, отделанном лепниной, цифры «1954 год».

— Мне такие дома нравятся, — заметилаЖенька. — Потолки почти три с половиной метра, а квартирка такая, что хотьна велике гоняй.

— Дом старый, — отозвался Вадим, критическиразглядывая фасад, — а большим метражом сейчас никого не удивишь.

— Почему это? — хмыкнула Женька. — Я в«хрущевке» живу и вполне способна удивляться. — Вадим пожал плечами иосторожно въехал во двор, а Женька хмыкнула и уставилась в окно. Надо сказать,их встреча прошла в несколько натянутой атмосфере, Вадим отводил глаза, аЖенька, само собой, начала злиться, потому что по натуре была человеком веселыми ее всегда немного раздражали люди, не понимающие юмора. Правда, юмор РоманаАндреевича не всем доступен. — Может, сказать ему, чтоб не переживал? —шепнула она мне, я пожала плечами, предлагая Женьке решать самой, а онаразозлилась еще больше и разговаривала с Вадимом с излишней суровостью. Вобщем, на влюбленных в то утро они совсем не походили.

— Какая квартира? — не без робости спросил Вадим.Женька ответила, и он остановился возле второго подъезда.

— Пойдешь с нами? — выходя из машины,поинтересовалась подружка.

— А это необходимо?

— Нет, конечно.

— Чего ты на него наезжаешь? — не выдержала я. Мывошли в подъезд, и Вадим нас слышать не мог.

— Отвяжись! — буркнула Женька, а я насторожилась:может, она в самом деле собралась замуж?

Мы поднялись на третий этаж и замерли перед металлическойдверью, обитой дерматином. Я позвонила. Не меньше чем через минуту сонныйженский голос произнес:

— Кто?

— Откройте, пожалуйста, — не придумав ничегоумнее, ответила я.

Как ни странно, нам открыли. Заспанная девица с оранжевымиволосами, почему-то стоявшими дыбом, посмотрела на нас и спросила:

— Вы к кому?

— Мы по поводу квартиры. — Дурацкие ответы из менясегодня так и сыпались.