Мы легли в постель, и она, прильнув ко мне сневероятной, томительной страстью, прошептала:

– Изменится только мое лицо, запомни это. Носама я останусь прежней! И ничто не изменит моего отношения к тому, кого ялюблю!

Она даже не подозревала, что я легко догадалсяоб истинном смысле этих слов.

Спустя несколько секунд она крепко уснула – вшампанское, которое я ей подал накануне, было подмешано снотворное. Убедившись,что она отключилась, я сделал ей еще и укол – для надежности. Собрал кое-какиесамые необходимые вещи, а потом перекопировал на дискету ту информацию, котораяпревратила меня из влюбленного идиота в убийцу. Сначала я хотел уничтожить этифайлы в моем компьютере, но не стал этого делать. Ничего, рано или поздноГнатюк, который будет пытаться понять, почему я сделал то, что сделал,доберется до компьютера. И догадается обо всем... Конечно, он вряд лидодумается, каким образом я узнал, где искать тайник. Ну что ж, пусть останетсяв убеждении, что во всем виновата роковая случайность: мол, я случайно открылшкаф, случайно взял именно эту книгу...

А впрочем, меня уже не волновали его домыслы.

Анестезия, которую я сделал Алине, ещепродолжала действовать, но на всякий случай я сделал ей еще два укола. Пустьпоспит подольше. Пусть как можно дольше остается в неведении своего будущего!

Это было все, чем я мог поблагодарить ее занаше недолгое счастливое прошлое. Теперь настало время мести за то горе,которое она мне причинила.

Я взял скальпель и подошел ближе. Лицо ее восне казалось еще прекраснее: спокойные, чуть приоткрытые губы, расслабленныеброви – и нежные веки, ах, эти нежные, белые веки, напоминающие яблоневыелепестки!.. Я поцеловал воздух над ее спящим лицом – коснуться ее кожи губами яне мог, боялся не справиться с собой, вдохнул последний раз запах любимого телаи покрепче стиснул скальпель...

* * *

Я уничтожил ту, которую любил. Я в бегах, какзатравленный зверь. Я потерял все, что имел, я не получил того, что заслужил. Япреступник, о котором не подозревает правосудие. Я предал человека, которомуобязан всем в жизни.

Я буду счастлив, когда он найдет меня, когдавозникнет передо мной и напомнит, что пришло время платить долги.

Кровавые долги.

* * *

Мечты сбылись, и предмет вожделенийявился-таки во сне пылкой писательнице. Увы – явился он не на любовноесвидание. Игорь приснился Алене таким, каким уже виделся ей недавно: с этимужасным красным пятном в левом глазу, бледный, замученный. Его черный шерстянойпуловер с белой полосой (привезенный, между прочим, летом из Парижа!) и джинсыбыли испачканы цементной пылью; чуть вьющиеся, падающие на лоб волосы слиплисьот крови. Босой (почему босой-то, о господи?!), он ходил по раскуроченному,заваленному какими-то стройматериалами залу «Барбариса» и выстукивал стены, какбудто искал нечто, в них замурованное, напряженно прислушиваясь к исходящим отних звукам. Звуки были странные – долгие, звенящие, пронзительные. Они так иврезались в мозг Алены. Напуганная видом Игоря, измученная этим звоном, оначуть было не закричала:

– Хватит! Перестань стучать! – как вдругпроснулась.

Да это не стены звенят – это звонит телефон,стоящий у ее кровати! Долгие междугородние гудки. Кого это колбасит, интересно?

Алена ощупью выхватила из гнезда трубку ипотянулась включить свет.

Взглянула на часы.

Нормально! Без четверти пять!

Может, Маша звонит?

– Алло? – спросила Алена хриплым со снаголосом и откашлялась.

– Привет с Дальнего Востока! Я тебя неразбудил?

Надо же, с Дальнего Востока! Но это не Маша.Незнакомый мужской голос.

Алена снова откашлялась, но голос что-то никакне желал повиноваться.

– Разбудили, – так же хрипло отозваласьона. – А вы уверены, что...

Она хотела сказать: «А вы уверены, что неошиблись номером?» Однако ее перебили.

– Ну извини, – равнодушно проговорилмужчина. – Извини, Гном, я не хотел. Уже когда услышал сигналы в трубке, вспомнил,что у вас в Нижнем еще глухая ночь. Давно не жил по вашему времени, забыл, сампонимаешь.

– А вы уверены, что не ошиблисьномером? – все-таки договорила Алена.

– Да ладно тебе придуриваться, Гном, –насмешливо отозвался незнакомец. – Кого ты хочешь обмануть? Меня?!Бро-ось... Интересно, конечно, как вы на мой след вышли. Методом научного тыка?Или здесь работали профессионалы? А что все-таки означает этот литературныйпассаж, эта газетная маскировка? Ждали моего звонка, верно? Я это сразу понял,когда в редакции «Зеленого яблока» мне дали этот номер без всяких проволочек,стоило сказать, что я хочу познакомиться с писательницей Аленой Дмитриевой. Ах,вам телефончик автора? Пожалуйста, пожалуйста, автор будет очень рад вашемузвоночку... Ну и как? Радость имеет место быть?

– Особенно в такое время суток, –фыркнула Алена. – Ну и что? Вы со мной познакомились. И все-таки я ничегоне понимаю. При чем тут гном? Вы-то сами кто?

– А вы? – проговорил незнакомец, и вголосе его появился оттенок тревоги.

– Хороший вопрос! – Алена хохотнулаяростным хохотком человека, разбуженного в пять утра каким-то воинствующимпридурком, который никак не желает признаваться в своей дурости инаглости. – Кто я, главное! А вы кому звоните-то?

– Это телефон писательницы АленыДмитриевой? – спросил незнакомец.

– Ну да, – устало вздохнулавышеназванная.

– Это вы?

– Ну да!!! А что, сразу по голосу былонепонятно, что вы разговариваете с женщиной, а не с каким-то там гномом?

– С женщиной?.. – растерянно повторилнезнакомец, и в трубке раздались гулкие гудки.

Алена воткнула трубку в держатель. Выключиласвет и откинулась на подушку. Закрыла глаза, мечтая, чтобы сон накрыл еенемедленно, как упавшее сверху покрывало.

Но покрывало повисло где-то в вышине и нипочемне желало падать.

В эту самую минуту в некоей квартире зазвонилтелефон, лежавший на ночном столике.

– Алло? – раздался сонный голос. –Что случилось?

– Он позвонил! – был ответ.

Ошеломленное молчание.

– Он позвонил, я тебе говорила, что онпозвонит! Я была права!

– Да... я не слишком-то верил, есличестно, – отозвался разбуженный человек, и теперь в его голосе не было ниодной сонной нотки. – Клюнул все-таки. А он уже здесь, как ты думаешь?