В армии, когда служил Ричардс, была вспышка вируса, и многие из его друзей были отправлены в резервацию, где содержались инфицированные. Содержались по доброй воле, не желая становиться центром насмешек нормальных людей. Но были и те, на кого вирус не оказал своего чудовищного воздействия. Он содержался у них в крови, но внешне они не изменились. Одним из таких был Оливер. Он покинул армию, находясь под постоянным наблюдением. Врачи изучали его тело, власти следили за тем, чтобы он не распространял вирус. Лора сказала, что такие, как Адден Бронсон, живут не одну сотню лет. Живут от начала времен.

– Мы думаем, что вирус – это защита человеческой природы, – сказала Лора Оливер. – Сначала это была бубонная чума, сифилис, ВИЧ. Твари, которые пили кровь зараженных людей, страдали, умирали. Но все это убивало и нас, разрушало наш организм. Теперь появился вирус двадцать четвертой хромосомы, и многие из людей не страдают от него. Он защищает нас от тварей, которые видят в нас пищу. Думаю, когда-нибудь мутирует и этот вирус, изменится. И на этот раз не будет больше страданий. Люди изменятся, станут непригодными для этих тварей. Так мы думаем.

– Мы? – спросил Ричардс. – Так ты не одна такая?

Он думал, что это какая-то секта, клуб безумцев. Он хотел рассказать об этом Аддену Бронсону, предупредить его об опасности. Ведь когда в армии началась вспышка вируса двадцать четвертой хромосомы, Бронсон предупредил его об этом, велел собирать вещи и убираться прочь, бежать, если понадобится. В те дни Адден Бронсон работал в медицинской команде врачей, проверяющей на военных какие-то препараты, увеличивающие силу и скорость реакции. Так, по крайней мере, говорили им тогда.

– Просто беги отсюда и все, – сказал Адден Бронсон Ричардсу. Но бежать было некуда. Да и поздно было бежать.

Больше года Ричардс провел в резервации для зараженных. Но изменений не было. Врачи называли его переносчиком и многие из них были против, чтобы выпускать таких из резерваций. Список того, что запрещается Ричардсу при возвращении в здоровый мир, был таким длинным, что он бросил его читать раньше, чем осилил треть. Просто подписал и все. В конце концов вирус передавался, как и его предшественник ВИЧ, поэтому Ричардс решил, что с этим можно жить.

Оказавшись на свободе, он попытался встретиться с Адденом Бронсоном, но Бронсон бросил работу. Ричардс не знал, но его друга превратили в слугу в тот год, когда он – Ричардс, заразился вирусом двадцать четвертой хромосомы и содержался в резервации. Поэтому, когда он нашел Аддена Бронсона, его друг был уже совсем другим.

Ричардс решил, что все дело в его работе, что Бронсон и команда, в которой он работал, имели какое-то отношение к вспышке вируса. Теперь Бронсон винил себя и не хотел вспоминать о том, что было. Так думал Ричардс. Какое-то время он пытался понять, как сам относится к своему новому открытию – его друг виновен в том, что он заражен. Но потом Ричардс решил, что назад уже ничего не вернуть. К тому же глупо упрекать солдат за то, что они исправно выполняют приказы. Если этого не будет, то мир полетит в пропасть. Ричардс встретился с Бронсоном и сказал, что они должны остаться друзьями. Бронсону было плевать.

Поиски вакцины, которыми он занимался более десяти лет, продолжая исследования своих предшественников, привели его в Аризону, в бар для слуг. Это случилось после того, как знакомый патологоанатом позвонил ему и сказал, что Бронсону лучше приехать. Голый мужчина лежал на анатомическом столе. Кто-то разрубил ему грудь и вырвал сердце. Сердце так и не нашли, но раны продолжали затягиваться. Патологоанатом нервничал и шепотом рассказывал Аддену Бронсону детали своего открытия. И был еще вирус двадцать четвертой хромосомы, попавший в организм убитого через кровь, которой был заполнен его желудок. Кровь другого человека. Но убитый обладал иммунитетом к вирусу. Его тело боролось, сопротивлялось. Полгода потребовалось Аддену Бронсону, чтобы узнать имя убитого мужчины. Еще два месяца он потратил на то, чтобы добраться до Аризоны, проследив последние месяцы жизни убитого, и найти бар для слуг. Связи и деньги помогали Бронсону, но когда за ним пришел древний по имени Ингвар, помощи ждать было неоткуда.

– Сегодня твое понимание мира изменится, – сказал Ингвар.

Адден Бронсон готов был служить, но не готов убивать. Вначале не готов. Потом все стало проще. Когда его нашел Брэд Ричардс, Бронсон уже перестал считать своих жертв. Лишь что-то далекое всколыхнулось в нем. Что-то из прошлого, которое скрылось за занавесом, опускавшимся каждый раз после приема крови Ингвара, которая была лучшим наркотиком, лучшим освобождением. Бронсон знал, что будет жить вечно. Все друзья умрут. Все родственники умрут. Но не он. Смерть потеряла свою власть над ним.

– Если хочешь, то я убью Ричардса ради тебя, – сказал он Ингвару.

– На кой черт мне его отравленная вирусом кровь? – сказал древний.

Поэтому Ричардс продолжил жить. Ничего личного, просто расчет, как и в случае с Лорой Оливер. Адден Бронсон ничего не знал об охотниках, и Лора была для него просто очередной женщиной. И никакого чувства опасности. Что могут сделать простые смертные тому, у кого впереди вечность?!

Но семена, которые бросила в землю Лора, уже взошли в сознании Ричардса. И вместо того, чтобы рассказать Бронсону о Лоре, Ричардс подлил другу в вино своей крови. Идея была спонтанной, и в последнюю минуту Ричардс запаниковал. Но что-то было не так с Бронсоном. Он видел это, но не мог понять. Что-то изменилось в старом друге. Что-то ушло, и на месте этого ничего не появилось. Пустота. Ричардс заставил себя молчать и смотрел Бронсону в глаза, когда тот пил приторно-сладкое красное вино с кровью Ричардса.

– Ты чего такой бледный? – спросил Бронсон, насторожился, затем почувствовал, как вирус проникает в кровь слуги, наполненную кровью древних. Боль обожгла сознание. – Что ты сделал? – испуганно спросил Адден Бронсон своего друга.

Ответа не было. Бронсон вскрикнул, вскочил на ноги. Он думал только о том, чтобы вернуться к своему хозяину, упасть к его ногам и умолять спасти его. Но сил не было. Ноги подогнулись. Он упал, опрокинув соседний столик.

– Все будет в порядке! – громко объявила всем Лора Оливер, помогая Бронсону подняться. – Слишком много бренди. Просто слишком много бренди. – Она позвала Ричардса, чтобы он помог ей вывести Бронсона на улицу, но Ричардс стоял, застыв, словно статуя.

– Ричардс, черт возьми! – заорала на него Лора. Он вздрогнул, очнулся. Тело подчинилось, но мысли остались онемевшими.

Они вывели Бронсона в парк. Кровь текла у него изо рта. Была полночь. Небо звездное. Лора усадила Бронсона на скамейку, достала нож.

– Что ты делаешь? – спросил Ричардс.

– Он может не умереть. Некоторые не умирают.

– Некоторые? – Растерянно спросил он.

– Ты думаешь, только твой друг монстр? – Лора прижала нож к горлу Бронсона. Ричардс перехватил ее руку.

– Я не могу, – сказал он. – Только не так.

– Ладно. Тогда будем ждать. – Лора села на скамейку рядом с Бронсоном. Ричардс остался стоять.