Взяв последний аккорд, Стюарт выдержал его, давая емумедленно раствориться в воздухе, а голос его упал до подрагивающего, спридыханием шепота. На несколько секунд в студии повисла полная тишина.Медленно и потрясенно переводя дух, Стюарт услышал "хлоп-хлоп"аплодисментов Эла из застекленной будки.

— Фантастика! Фан-мать-твою-тастика! — кричал Эл, и голосего казался в наушниках слишком уж близким и громким.

Глянув на человечка в звуковой кабине, Стюарт увидел, илиподумал, что увидел, искру красного света, мелькнувшую в его глазах. Стюартдаже охнул от удивления, но его здравый смысл немедленно подсказал, что это,наверное, просто отражение одной из лампочек на пульте. Чем бы это ни было, этаискра тут же разбередила вымороченные мысли, которые вернулись с новой силой. Ас ними пришел и еще более пугающий вопрос: да что это, черт побери, за человек?

Одна за другой волны озноба прокатывались по спине Стюарта,чтобы разбиться об основание шеи, будто пригоршня ледяной воды.

— Говорю тебе, приятель, — хрипел от возбуждения голос Эла внаушниках, — это было невероятно! Ну просто фантастика!

Стюарт начал был вставать, но Эл махнул ему посидеть еще.

— Оставайся на месте, — крикнул он. — Я сейчас дам тебепослушать плэй-бэк. А заодно повожусь с микшем.

Спев "Сыщи мне звезду", Стюарт чувствовал себяопустошенным. Сдвинув гитару набок и закрыв глаза, он ссутулился, опираясь оспинку стула. Через несколько секунд — в которые он делал все что мог, чтобы недумать о фотографиях в коридоре — пространство вокруг заполнили звуки егогитары и голоса. И, слушая только что сыгранную им песню, он снова, быть может,гораздо глубже, чем раньше, испытал смутное чувство одиночества и обиды. Сноваона увела его за собой, напомнив о том, сколько он работал, чтобы пробитьсятуда, где он сейчас есть, и как яростно, до боли он все еще стремится взойти насамую вершину.

Может, это было лишь самовнушение, но Стюарту подумалось,что даже в плэй-бэке его игра и пение обрели вибрирующее и полное жизнибогатство оттенков, какого он никогда не слышал в них раньше. Невольно емувспомнились слова Эла о том, что в этой студии возможно добиться звукасовершенно неповторимого.

И пока он сидел с закрытыми глазами, слегка кивая в тактаккордам, его дернуло внезапной вспышкой. Глаза у него открылись и, глядясквозь трепещущие молнии, просверкивающие перед ним, он увидел, как Эл опускаетфотоаппарат.

— Эй, — Эл улыбнулся с какой-то глуповатой застенчивостью, —я должен был хотя бы раз тебя сфотографировать, понимаешь. Ради процветаниястудии. Никогда не знаешь, когда музыкант окажется на вершине.

Поморгав, чтобы согнать из глаз зеленые круги от вспышки,Стюарт заметил, что усмешка Эла расплылась в жесткую, почти пугающую улыбку,похожую скорее на болезненную гримасу. Когда он встал, оттолкнув стул ногами,синие и белые точки еще безумно сумасшедше метались у него перед глазами. Вголове его вновь бился и кричал вопрос: Да кто такой, черт побери, этотчеловек?

— Ну, так что скажешь? Как тебе звук? — возбужденно спросилЭл.

— Э-э-э-э… невероятно.

Голос Стюарта подрагивал от напряжения. Направляясь к двери,он чувствовал, как по всему его телу растекается тончайшая, мелкая дрожь. Эл неотходил от него ни на шаг. Бросив косой взгляд на человечка, Стюарт вовсе неудивился бы, увидь он в его глазах то же ярко-красное свечение, но обращенныена него глаза Эла были ясными и смотрели не мигая.

— Звучало… ну просто фантастично, — вполголоса сказалСтюарт, к ужасу своему сознавая, какое потрясение звучит, наверное, в егоголосе. Толкнув плечом дверь, он вышел в коридор, и тут же его взгляд уперся начереду глянцевых фотографий.

— А, черт, — говорил тем временем Эл, — это ведь еще даже нехорошо смикшированная запись. Да ладно, у меня есть звукооператор, парень поимени Дэн Перец, который так это сварит, что в десять раз лучше будет звучать.

Лишившись дара речи, Стюарт только рассеянно кивнул. Онподозревал, что Элу хочется, чтобы он еще похвалил качество звука, но все, очем он мог думать, были люди на этих фотографиях. И все они были мертвы. Умомон понимал, что их смерти ну никак — никоим образом — не могут быть связаны стем, что все они записывались на "Чистом звуке", но и выбросить изголовы эту мысль он тоже не мог. Каждый из них, от Бадди Холли до Стиви РэйВоэна записывался здесь, и все до единого вскоре после записи умерли.

Стюарт открыл было рот, отчаянно пытаясь сказать что —нибудь о своих подозрениях. Но вместо этого он молча толкнул дверь и вышел наулицу. Полуденное солнце ослепило его, на мгновение перед глазами все поплыло.Глупость какая-то, думал он. Но внезапно сам испугался, что, согласись онзаписываться в студии Эла, он тоже умрет не состарившись.

Но ведь это и есть рок-н-ролльное наследство? Возьми отжизни все, заработай кучу денег, трахни кучу баб и умри молодым!

Мысль приятно щекотала нервы, и Стюарт сказал себе, чтоладно, предположим, он умрет, так ведь не сразу же. Он еще и близко не подошелк тому, чтобы стать легендой.

А если и подошел. Так что с того?

Силой, гнавшей Стюарта всю его музыкальную жизнь, быложелание добиться всего. Подняться на самый верх!

Если запись на студии "Чистый звук" может каким-тообразом это гарантировать, то, быть может, — господи, да! Он пойдет на риск. Онзаплатит Элу Сильверстайну вдвое, да ладно, втрое против того, что он запроситза время в студии!

— Итак, — сказал Эл, лицо его по-прежнему расплывалось в тойже улыбке, от которой на солнце заблестели зубы. — Как по твоему, подумаете выс ребятами, не приехать ли вам сюда? Попробовать, что мы тут сможем сварить?

Подавшись вперед так, что снова оказался неприятно близко,Эл словно скалился на него. И опять на какое-то мгновение Стюарту показалось,что в глубине темных глазок владельца студии загорелся красный огонек. Здесь,на ярком солнце, после приглушенного освещения студии, лицо Эла казалосьнеестественно белым. Он походил на человека, который редко — если вообще когда— выходит на свет божий. Стюарт попытался не увидеть никакой угрозы в словахЭла или в тоне его голоса, но само это предложение заставило его внутреннепоежиться в ярких солнечных лучах. На вопрос Эла он не ответил.

— Где ты припарковался? — заслоняя ладонью глаза от солнца,Эл оглядывал небольшую стоянку возле здания студии.

— Вон там, — ответил Стюарт, кивая в сторону красной"корветты", припаркованной в тени на противоположной стороне улицы.

— Ну, давай-ка провожу тебя до машины. — Эл подступил ещеближе к Стюарту. — Тебе, возможно, стоит не раз обо всем подумать. Я не делаюподобных предложений кому угодно с улицы, знаешь ли.