Выражение его лица изменилось, и улыбка заиграла на тонких губах. Какое-то хрупкое, совсем не мужское изящество было во всём его образе. В изломе точёного профиля, в мертвенной бледности скул. Он был высоким, но худоба придавала нервозности жестам. Длинная чёлка спадала на лоб, и он то и дело её поправлял, возвращая за ухо. Тёмно-русые волосы, разделённые съехавшим на бок пробором, были уложены вопреки модным трендам. Он свыкся с собственной непохожестью. Он её не скрывал! И эта смелость вызывала у Кэтрин симпатию.

— Как ты? — участливо поинтересовался Майк.

— Устала немного, — ответила Кэтрин.

С Майком ей хотелось быть честной! Может быть, потому, что в его молчаливой угрюмости было смысла во много раз больше, чем в лучезарной улыбке Саманты? Младший брат был чужим на этом празднике жизни! Впрочем, как и сама Кэт.

— Ещё бы! Зачем Саманта тебя нагрузила всем этим? Ведь ты не обязана! — сказал он в сердцах.

— Вообще-то это была идея твоего брата, точнее, условие. Он согласился прийти на свадьбу только, если я займусь её организацией, — Кэтрин пожала плечами, — Не знаю, зачем ему это! Может он думал, что я всё испорчу, и свадьбы не будет?

— Да! Пожалуй, такая провокация как раз в духе Энтони Торреса, — заметил Майк.

Он бросил взгляд в зал, где под стук барабанной дроби, Саманта резала торт.

— Мне кажется, они отличная пара, — сказала Кэтрин.

В этот момент, словно бы в подтверждение её слов Пол Торрес обнял свою новобрачную.

— Каждый имеет право на счастье! — прокомментировал Майк. И вдруг посмотрел на неё испытующе. — А ты счастлива?

— Я? — Кэтрин смутилась, надеясь, что этот вопрос останется риторическим. Но Майк и не думал сдаваться!

— Ты? — он смотрел на неё в упор, ожидая ответа. И соврать оказалось намного труднее.

— Да! — глядя в сторону, бросила Кэт.

Майк сделал вид, что поверил. По крайней мере, избавил её от дальнейших расспросов.

— А ты какой врач? — решила она сменить тему.

Майк посмотрел на неё с теплотой, и в свете закатного солнца, сквозь незрелый мальчишеский образ, проступила отцовская стать.

— Гинеколог, — сказал он без тени смущения, — Еще годик в ординатуре и можно будет открывать кабинет.

— Я уверена, ты будешь прекрасным врачом! — без раздумий ответила Кэтрин.

Майк вздохнул, на губах появилась улыбка.

— Спасибо, Кэтти, — сказал он тихо.

И лёгкость, с которой он произнёс её имя, оставила призрачный след на душе. Словно он называл её так постоянно! Хотя, они виделись крайне редко.

— Жаль, что отец так не думает, — добавил Майк.

И Кэтрин вдруг так захотелось… обнять его.

— Зря! — заключила она.

Майк хмыкнул.

— Он рассчитывал, что я возьму на себя ресторанный бизнес, как Тони. Но это вообще не моё! — признался он честно.

— Не всем же быть бизнесменами, — фыркнула Кэтрин.

Ей захотелось добавить, что младший Торрес заслуживает куда большего уважения, чем его старший брат. Но из уст законной супруги подобная «похвала» прозвучала бы странно.

Майк улыбнулся, вынул руку из кармана своих отутюженных брюк.

— Это тебе, — его длинные пальцы раскрылись, и на ладони осталась бумажная птичка.

— Так вот куда делись салфетки! — съязвила Кэтрин. Пытаясь скрыть за шутливой иронией внезапно возникшую грусть.

Майк рассмеялся в ответ, но глаза оставались серьёзными.

— Немного помялась, — с сожалением выдохнул он, — Но если крылья расправить, она полетит!

Бумажный лебедь сидел у него на ладони, беззащитно топорща свои непригодные крылья. Всего лишь поделка! От вида которой у Кэтрин кольнуло в груди…

Глава 2. Энтони

Стиральная машинка, швабра и гора нестиранных полотенец. Так себе декорации! Но всё меняется в корне, если в этот момент у твоих ног, вытирая коленками пол, стоит шикарное женское тело.

— Кофточку оставь нараспашку, — попросил Энтони, наблюдая её румяные полукружия в разрезе накрахмаленной блузы.

Девушка смущённо потупила глазки. Странный жест, учитывая её бесстыжее положение. Тони был щедрым! Он всегда оставлял «чаевые». Которые, как и в любом деле, зависели от качества оказанных услуг. Как правило, девицы старались удивить его чем-то. И каждый отсос предвещал нечто новое!

Лаура, к примеру, любила стонать. Она брала в рот с удовольствием. И делала это технично. Пальцы держали основание члена. И он скользил, как в тоннеле, в плотно сжатом кольце её губ. Взад-вперёд, взад-вперёд! Провоцируя активное слюноотделение. Члену было без разницы, в чей рот кончать. А вот мозг всё никак не хотел отключаться…

Тони закрыл глаза, вызывая зрительный образ. Где вместо подсобки — корма его яхты. Вместо стиральной машинки — диван. А вместо… Он блаженно вздохнул, вспоминая уточнённый овал лица в обрамлении каштановых локонов. То как искрились её глаза. От любопытства? От предвкушения? Он, затаив дыхание, наблюдал, как несмело она прикоснулась к нему. Как покраснела, увидев воочию! Он подбодрил, всё ещё не веря до конца, что она это сделает.

И когда алые губы её распахнулись, вбирая головку…

Тони мысленно поздравил себя с очередным достижением! Сама Кэтрин Монсано, эта гордячка, которую он отымел «в хвост и в гриву», впервые сосала ему. Она облизала его «наконечник», чуть подержала во рту, а потом извлекла с громким чмоком. Глаза её смотрели победно, словно только что она покорила вершину мира. В каком-то смысле так оно и было! Тони кончил спустя всего пару подходов. Это был самый быстрый, самый неумелый, но одновременно самый охуенный минет в его жизни…

Лаура старательно насасывала твёрдый конец, разминая руками яички. И Тони подумал, что в следующий раз он расширит свои горизонты. И преподаст Кэтрин урок арифметики. Уточнив для начала, что ей известно о цифре 69?

Иллюминатор подсобки выходил на «галёрку». Снаружи смеркалось. И Тони решил, что имеет право расслабиться. Он исполнил свой пункт договора. Принял участие в клоунаде под названием «папина свадьба». Поздравлял, улыбался, позировал! Изо всех сил делал вид, что ему не плевать. Хотя, равнодушие в этой ситуации, было бы на руку. А так… Приходилось скрывать неприязнь.

Он до последнего полагал, что отец передумает. Подсунул ему в помощницы Кэтрин. Она загрустила после того, как Анита опять укатила в своё «мировое турне». Оставив на память картину. А точнее дружеский шарж! Теперь этот шедевр висел в гостиной, по соседству с маминым портретом. И Энтони каждый раз любовался им, возвращаясь домой.

Поначалу Кэтрин восприняла в штыки его ультиматум. Тони надеялся, что это её отвлечёт. Только и всего! Он понятия не имел, что в его жене дремлет организатор свадеб. Она принялась за дело с таким энтузиазмом, что