— Понятия не имею.

Вытягиваю из пальцев Марины телефон, острый дорогой маникюр скользит по экрану. Мне до отвращения он неприятен.

Пялюсь в экран, не понимая, чей номер набирать. В голове всплывает номер нашего отдела.

— Капитан Касьянов, — представляюсь я.

— Ооо! Капитан! Ожил?

— Ну так… Частями. Медведев?

— Ага.

— Мих… А где мой телефон, ты не в курсе?

— Так у Аси же.

Ася. Точно! Ася!

— Ты как, Дан?

— Нихрена не помню.

— Чем помочь?

— Ася пусть не приезжает. Совсем. А Аришу пусть…

Вспоминаю имя той, которая почти что мама. Ах, да.

— Аришу пусть Алле Борисовне отвезет. Телефон мой — через тебя передаст.

Так безопаснее будет. Пока я не приду в себя, нечего ей тут делать.

— Сделаем…

************************

Ася

Стоя в дверях палаты, прислушиваюсь к негромкому голосу Богдана.

"Пусть не приезжает совсем…", "А Аришу отдаст Алле Борисовне…". Что?!

Марина присаживается на кушетку рядом с Богданом. Что-то тихо ему втирает.

— Даня, я тебе поесть приготовила. Будешь?

Делаю несколько шагов назад, сжимая руку Ариши.

А я тоже приготовила… Но как-то внезапно оказалась не у дел. И оказывается, он не хочет, чтобы я приезжала.

Ставлю пакет на кушетку.

Может, моему Питбулю что-то важное из мозгов вырезали вместе с осколком? Меня, например.

— Мама… — шепчет Ариша. — Там тётя та. Нехавошая. Котолая адманывала.

Обессиленно сажусь на кушетку в коридоре, втягивая на колени Аришу. Она очень просилась к папе, не смогла отказать ей.

В телефоне у меня результаты экспертизы по волшебному тонику и крови Касьянова. Этим занимается Миша. А вчера Марина меняла замки в доме Богдана. Гера звонил, рассказывал…

А он, значит, сидит, беседует с ней как ни в чем не бывало, обсуждает меня. И собирается есть из её рук. За что я тогда борюсь? Ориентиры начинают уплывать.

Распоряжаться судьбой Ариши я не имею права. И лечением Богдана, на самом деле, тоже.

Неожиданно…

Обидно.

— А ты совсем эту тётю не помнишь, Ариш?

Молчит.

— Совсем-совсем?

— Она нехавошая! — упрямо.

Как сказать Арише — не представляю.

— Булочка моя… — поставив её на кушетку, заглядываю ей в глаза. — Сегодня тебе нужно будет поехать к Плутону

Сглатываю ком в горле.

— А ты?

— А я… — язык не поворачивается. — И ты помни, что мамочка тебя очень любит, ладно? Очень-очень! Ты моё солнышко, что бы не случилось! Даже, если у тебя появится ещё одна мама.

Брови Ариши недовольно нахмуриваются.

— Неть…

Сил зайти сейчас к Богдану нет. Там суетится Марина. Я слышу её голос. И изредка — его. Разобрать разговор не получается.

Прижимая к себе Булочку, пишу Алле Борисовне. И мы сидим и ждём. А Марина всё не выходит, и не выходит…

Болезненное чувство ненужности и неуместности нарастает, сводя меня с ума.

Снимаю колечко, которое надел на меня Богдан. Надеваю Арише на большой пальчик.

— Не потеряй его, ладно?

— Ладно… — сжимает кулачок

Глаза щиплет от слез.

Если он не передумал — наденет ещё раз.

— А колечко папе отдай. И телефон.

Кладу его телефон в карман её курточки.

Булочка, нахохлившись, недовольно смотрит в приоткрытую дверь палаты.

— Надо её плогнать. Чо она там?..

Липучая как репейник! Прогонишь её, как же. А ей наверное кажется, что репейник — это я. Прицепилась к её мужу… От этого противно.

Мимо нас в палату с подносом шприцов заходит медсестра, начинает ругаться, что врач не разрешал посещения. И что пациента тревожить нельзя, он под препаратами. Марина, держа на предплечье шубку и сумочку, выходит прямо на встречу к нам. И ахнув, замирает. Бросив на меня злобный презрительный взгляд, начинает заискивающе улыбаться Булочке.

— Привет, малыш.

— Ты — нехавошая! Не говоли со мной! — набычивается Булочка.

— Почему я нехорошая? — ласково. — Я тебе подарочки купила. Помнишь ты хотела собачку-робота?

— Тоску? — с любопытством высовывает из-за моего плеча мордочку Ариша.

И сердце моё обрывается. Ну неужели робот лучше, чем я? Хочется мне с тоскою спросить у Булочки, в стиле Карлсона.

— Тошка! — радостно улыбается ей Марина.

— А мне не надо лоботов. У меня Алтай и Кола, — гордо отворачивается Булочка. — И мама.

Поднимает личико, не удержавшись, целую ее в нос.

— Ну всё… — опять нетерпеливо начинает раздражаться Марина. — Убери руки от моего ребенка! И верни мой паспорт!

Поднимаюсь с кушетки и сжав ладошку Булочки, решительно веду мимо Марины.

Я — не отдам! Пусть сам отдаёт ей ребёнка, если сможет.

— Агния, — с угрозой в спину. — Последний шанс у тебя — верни ребёнка, по-хорошему.

Не оборачиваясь, ускоряю шаг. Останавливаюсь на лестнице, присаживаясь перед Булочкой.

— Ты с бабушкой к папе сходишь, ладно? — веду вниз дальше.

Там где-то на подходе Алла Борисовна.

Внутри бушует буря. Из обид и сомнений. Сейчас я Аришу отдам и… Что?

Нужно вернуться. В глаза ему хочу посмотреть. Он словно и не помнил меня, как на постороннюю смотрел. Вопросы задавал, словно не знакомы.

Наперерез идут двое полицейских. После того, как попала в полицию, иррационально пугаюсь мужчин в форме. И сейчас замираю, не решаясь просто пройти мимо. Но они и не собирались пропускать.

— Лейтенант Антонов, — салютует один из них. — Документы предъявите, пожалуйста.

— Что вам нужно? — начинаю нервничать я.

— Чей ребёнок с вами?

— Мой!

— Пройдемте с нами, — подхватывает меня за локоть.

— Вы права не имеете! — отдергиваю руку.

— У нас ориентировка. Мы можем Вас задержать до выяснения личности. Покажите свидетельство о рождении и ваш паспорт.

Панически оглядываюсь. Показать свой паспорт — не докажу, что Булочка моя. Но в моём кармане есть и Маринин…

— Что это за тётя с тобой? — дружелюбно спрашивает Аришу один из полицейских.