— Ну женщина эта, Ольга, забеременела отлюбовника, — принялась объяснять Анна Ивановна, — от мужчины намногостарше ее. Вроде голову он ей морочил, морочил, но жениться не собирался.

Вот дурочка и решила привязать к себе ветреного кавалера,родив ребенка. Старая уловка женщин, рассчитывающих на порядочность любовников.К слову сказать, большинство мужчин, хоть и понимают, что им выкрутили руки, новсе же покоряются обстоятельствам. Правда, из этих браков, как правило, ничегохорошего не выходит. Но любимый Ольги Родионовой оказался из другого теста. Онкатегорически отказался расписываться и велел любовнице побыстрее сделатьаборт. Но Оля, наивная и глупая, страстно желавшая выйти замуж именно за этогоне слишком достойного человека, решила, что он растает, увидав дитя. Беднаядевочка совершила ошибку, мужчинам не свойствен «материнский» инстинкт. Своего,даже очень желанного ребенка они начинают любить не сразу, а только тогда,когда уже можно играть с ним и разговаривать. Отчаянно орущий кулек не вызываету представителей сильного пола никакого умиления, и очень много браков рушитсяна этой «младенческой» стадии.

Но Олечка ни о чем таком не предполагала. Аборт делать онане стала, матери имя любовника не сообщила и ждала родов. Однако дней за десятьдо предполагаемого события будущий отец, не общавшийся с девушкой всюбеременность, позвонил Ольге и велел приехать к нему на дачу, в Воропаево, дляразговора.

Обрадованная дурочка решила, что речь пойдет о женитьбе.Ехать на электричке, потом на автобусе, а затем переть еще два километра допоселка пешком она не захотела, поэтому попросила хорошего приятеля, соседаВеню Глаголева, свозить ее туда-сюда.

— За бензин заплачу, — просила Оля, — нусделай одолжение.

Вене девушка не рассказала сначала, к кому едет. Наплелачто-то про гадалку, которая предсказывает будущее беременным… Одним словом,наболтала чушь, но Веня поверил. Это на обратной дороге он узнал правду.

Ольга остановила машину у магазина и пошла до нужного домапешком. Веня включил радио и мирно задремал.

Примерно минут через пятьдесят девушка вернулась, села напереднее сиденье и тихо сказала:

— Поехали.

Веня глянул в ее окаменевшее лицо и испугался:

— Что-то плохое сказали?

Внезапно спутница разрыдалась и принялась рассказывать. Воттогда-то парень и узнал про любовника. Оказывается, мужик вызвал девушку вовсене для того, чтобы предложить руку и сердце. Нет, сначала он сообщил, что детейне признает никогда, никаких денег давать не станет и участия в их воспитаниипринимать не будет.

— Добро бы один родился, — гадко ухмылялсяон, — а уж двое! Ну уволь! Я тебе предлагал сделать аборт, денег давал, аты уперлась. Вот сама и воспитывай. Можешь подавать на меня в суд!

Оля только хлопала глазами, потеряв дар речи.

— Впрочем, — несся дальше бывший любовник, —выход все же есть.

— Какой? — пролепетала девушка, ожидавшая теперьсамого плохого.

— Дети ведь еще не родились, — протянулкавалер, — я знаю одного доктора, хорошего специалиста. Сделает тебе парууколов, недешево, правда, стоит, но ради такого случая потрачусь.

— Зачем мне уколы? — глупо спросила Оля.

— Так через сутки роды начнутся, — совершенноспокойно пояснил мужик, — младенцы появятся мертвыми. Следовало, конечно,аборт сделать, но еще есть время исправить ошибку. Дети ни тебе, ни мне ненужны. Я готов возобновить наши отношения, если избавишься от них.

Оля оцепенела.

— Ты согласна? — спросил любовник. — Кстати,врач здесь, и лекарство у него с собой, за этим я и звал тебя сюда.

Не говоря ни слова, Ольга подскочила и бросилась бежать, какбыла, без пальто и шапки. Проваливаясь в ноябрьскую деревенскую грязь, онапонеслась к машине, моля бога, чтобы Веня никуда не отъехал. Ольга оченьбоялась, что сейчас мужики скрутят ее и сделают инъекцию насильно. Недаром ведьлюбовник строго-настрого предупредил:

— Приезжай одна, никаких подружек не смей брать.

— Ну и гад! — возмутился Веня. — Не плачь, Олька.Родишь деток и в суд подавай, отцовство определяют. Запросто со сволочиалименты стребуешь!

— Нет, — прошептала девушка, — он знает оченьхорошо, что я не сделаю этого. Более того, никогда и никому не открою егоимени.

— Почему? — изумился Веня. — Так бережешьпокой его жены?

— Он не женат, семьи не имеет.

— Тогда в чем дело? — недоумевал парень.

— Есть причина, — ответила Оля.

— Даже матери не скажешь?

— Ей тем более.

Удивленный сверх меры, Веня переключил все внимание надорогу. Какое-то время они ехали совершенно молча, потом вдруг Ольга на полномходу стала исступленно рвать дверь, пытаясь ее открыть.

— Эй, перестань, — сказал Веня.

— Нет! — истерически заорала пассажирка. —Жить больше незачем, дети мои никому не нужны, так пусть погибают, но вместе сомной!

Она колотилась в дверь, явно желая выпрыгнуть на полномходу. Веня перепугался. По пустой трассе машина шла более чем сто километров вчас, затормозить парень сразу не мог, к тому же асфальт покрывала ноябрьскаяналедь. Пока Веня пытался остановить машину, Ольга распахнула дверцу.Ужаснувшись, шофер начал хватать спутницу за одежду, выпустил руль… Легковушкузанесло, последовал удар…

Дальнейшее известно. Веня заработал пару синяков и шишек, аОльга, родив двух девочек, скончалась. Может быть, в хорошо оснащенноймосковской клинике, в окружении высококлассных специалистов, Ольга бы иосталась жива, но в сельской больничке, возле доброй, заботливой, ласковой, ноне слишком умелой врачихи, у нее просто не было никаких шансов.

Мария Алексеевна позвонила Элеоноре. Та явилась на следующийдень, забрала тело дочери и новорожденную. Вот таким образом близняшек иразлучили. Одна осталась в Красномосковске, другая отправилась в Москву. НиЗоя, ни Анна Ивановна никогда не интересовались судьбой другой девочки, но онилюбили Раю, как родную.

— Но ведь Элеонора знала, что детей должно бытьдвое? — спросил я.

Анна Ивановна кивнула:

— Ей сказали, что один младенец был мертвым, и отдалитело Зоиной дочки. Новорожденные-то похожи все как две капли воды, несет нянькав палату, так роженицы путают, где чей, только по биркам и разбирают.