Выйдя в коридор, я закурил и, не в силах удержаться,рассмеялся. Оказывается, от вранья можно получать удовольствие, и потом,изображать из себя идиота очень легко. Наверное, во мне ожили спавшие до сихпор гены Николетты.

На всякий случай, понимая зряшность своих действий, язаглянул в аудиторию, где непрожеванными кусками глотали знания молодые люди,решившие получить профессию строителя. Раи на занятиях не было, впрочем, КатяКисина также отсутствовала, и никто из одногруппников не сумел точно ответить,когда в последний раз видел девчонок.

— Катька, кажется, вчера приходила, — протянуларыженькая девушка, похожая на перепелиное яичко.

— Нет, в среду вроде, — пробубнила другая,смахивающая на таксу, — а Райка вообще давно не показывается, заболеланебось.

— Что же вы такие невнимательные, — укорил ясобеседниц, — подружка не ходит на занятия, и никто не забеспокоился? Может,лежит в общежитии на койке и умирает, нехорошо как-то.

«Такса» хмыкнула:

— Мы сами из общежития, Райки там давно нет.

— Они с Катькой квартиру сняли, — поясниларыженькая.

— Может, к матери двинула? — пробормотала«такса». — Оголодала совсем и помчалась на откорм! Я сама, когда обалдеюот макарон, к маме еду. Поем нормально недели две, и порядок.

Ругая себя за глупость, я побрел в учебную часть и грустносказал девице с любовным романом:

— Ее нигде нет.

Девчонка посочувствовала:

— Уж и не знаю, чем помочь!

— Может, к родителям поехала, небось у вас адресокимеется…

Девица заколебалась, ей явно было запрещено разглашатьсведения, но я молитвенно сложил руки.

— Умоляю, не дайте погибнуть любви!

— Город Красномосковск Московской области, улица Октябрьская,дом шесть, — ответила девочка. — Так, по крайней мере, в анкетенаписано.

Безостановочно ее благодаря, я вышел в коридор, стряхнул слица выражение парня-идиота, главного героя мексиканского сериала, закурилсигарету и уставился в окно. Красномосковск! Где же это место и в какой связи яслышал про него? Кто и когда упоминал при мне этот город? Так ничего и невспомнив, я сел в машину и порулил домой.

У Элеоноры в кабинете имеется весьма подробный атласПодмосковья, правда, довольно старый, но город Красномосковск нашелся сразу, впятидесяти километрах от столицы на север. Я захлопнул тяжеленный том ивздохнул. Завтра с утра придется встать пораньше, Ново-Рижское шоссе, покоторому предстоит ехать, хорошая, широкая трасса, но на улице гололед. Остатоквечера я провел в кресле над книгой. Сначала, желая как следует отдохнуть,решил прочитать про хоббитов, но руки сами собой схватили Рекса Стаута.Оторваться я сумел только около полуночи: надо же, как увлекает, и потом, ясовершенно не мог догадаться, кто убил эту тетку в вязаном пальто. Честноговоря, подозревал в совершении преступления ее малосимпатичного мужа, аоказалось, что курок спустила милейшая бабушка, к которой я во время чтенияпроникся искренним расположением.

Я редко покидаю Москву. Всяческие курорты меня непривлекают. Не люблю жару, купание в море оставляет меня равнодушным, шумныекомпании раздражают. Больше всего мне нравится, когда Нора летом отправляетсяна дачу в Николаевку. Зелень, птички, приятная летняя прохлада, возможностьспать с открытым окном, не боясь задохнуться бензиновым смогом. Выбивали изравновесия лишь визиты Риты, потому что она всегда приезжала с десяткомвизжащих девиц и полупьяных парней. Но, по счастью, Риточке в Подмосковьескучно, и ее набеги случались не так часто.

Дача Элеоноры расположена в коттеджном поселке, вокруг живутлюди примерно одного с ней положения, назвать Николаевку деревней никак нельзя.В благоустроенных кирпичных домах имеются отопление, газ, телефон, горячая ихолодная вода, не говоря уж о спутниковом телевидении.

В Красномосковске же первой мне на глаза попалась толстаябаба с двумя ведрами. Я притормозил, открыл дверь и крикнул:

— Не подскажете, где Октябрьская улица?

Женщина поставила ношу на землю, с трудом разогнула спину ивесьма приветливо сообщила:

— Вон она, с горочки спускается к речке, вам какой дом?

— Шестой.

— Ну так и ступай по тропинке все прямо да прямо.

— А проехать можно?

Женщина с сомнением посмотрела на «Жигули».

— Ну, до десятого дома точно доберетесь, туда шоссеподходит…

Я осторожно поехал вперед. Возле трехэтажного блочного домас цифрой «десять» относительно широкая дорога сужалась до размеров нитки.Нечего было и думать о том, чтобы двигаться дальше в машине. Я вылез и угодилтонкими ботинками прямо в снег. Сами понимаете, что человеку, в основномпередвигающемуся на четырех колесах, обувь на меху совершенно ни к чему. И воттеперь мне пришлось пробираться среди сугробов. Шестой дом оказался частным,окруженным высоким забором. Стоило мне войти в калитку, как из глубины дворапослышался басовитый лай. Собак у меня никогда не было, поэтому я ихпобаиваюсь, а животные словно ощущают мой страх и начинают яростно нападать. Навсякий случай я решил отступить за ворота, но тут дверь избы приоткрылась,выскочила довольно молодая, крепко сбитая бабенка в красном застиранном халатеи заорала:

— А ну цыц, ишь разворчался.

Потом она глянула на меня и весьма приветливо сказала:

— Да вы проходьте, Дик на цепи сидит, до калитки ему недобечь! Идите, идите.

Я увидел, что у красавицы нет переднего зуба и, улыбнувшись,пошел на зов.

В большой темноватой комнате царил замечательный порядок. Состены на софу спускался ярко-красный ковер, квадратный стол был покрытскатертью, и на столешнице гордо возвышалась хрустальная ваза с искусственнымиромашками. Вдоль одной стены стояли сервант, забитый рюмками и чашками, тумба,на которой высился телевизор «Самсунг»… затем шло окно с широким подоконником,заставленным горшками с буйно цветущими, несмотря на декабрь, цветами. Вдольдругой стены комнаты красовалась «стенка», предмет вожделения хозяексемидесятых годов.

— Садитесь, садитесь, — радушно предложилахозяйка, отодвинула стул и сказала: — Не волнуйтесь, чисто у нас, меня свекровьза пылинку убьет! Ну, давайте.

Я осторожно спросил:

— Что?

— Так лист подписывать, — нетерпеливо воскликнулабабенка, — вы же от избирательной комиссии небось? Только сразупредупреждаю, мы за Сергиенко, всей семьей. Ежели пришли от Кондратюка, тосразу уходите, он вор.