— Заткнись! — рявкнула я, обеспокоенная и смущенная. Ноя влипла, и влипла всерьез.

— Сделай так, чтобы его нельзя было угадать, — сказалМиниас. Бессмысленный набор слогов.

У меня рот раскрылся — дошло.

— Вот почему у демонов такие чудные имена! — Кери заего спицой кивнула. Лицо у нее было белым, как мел, и потрясена она была неменьше меня.

— Вовсе они не чудные, — возмутился Миниас. — Онивыбираются для вполне понятных целей.

Дженкс приземлился ко мне на плечо:

— А что, если взять твое имя задом наперед?Нагроманаирамлечйэр?

Меня аж перекосило. Ну совершенно демонское имя на слух.

— Ужасно, — ответил Миниас, и я отодвинулась — он взялкусок мела и положил его на стол. — Имена наоборот — это первое, чтопопробует Ал, и если подберет верно, то сможет натворить под твоим именемнесказанных пакостей. И забудь про даты рождения, хобби, любимое мороженое,кинозвезд или прежних бойфрендов. Никаких цифр или экзотических непроизносимыхсимволов. Насчет других слов задом наперед тоже остерегись. Слишком легкопробежать словарь и тебя найти.

— Так на это же вечность уйдет! — возмутилась я, носникла, когда Миниас глянул на меня красными глазами:

— Это как раз тот интервал времени, который имеется в нашемраспоряжении.

Я ощутила, как что-то сдвинулось, и смотрела на него,готовая действовать, если начнет он. Но он только отвернулся, посмотрел нависящие над раковиной часы:

— Тебе пора уйти, — сказала я, слыша, как дрожит мойголос.

Дженкс затрещал крыльями, взлетел, повис между нами.

— Гм… — Миниас наклонил голову. — Согласен. Сейчасмы закончили, но между нами есть эта метка, которую мы должны урегулировать, ипотому я еще буду говорить с тобой. Это богом данное мне право — пытатьсярасплатиться с тобой, чтобы ее снять.

Он приложил руку к полям шляпы и исчез в каскаде пленокбезвременья.

Я крепче вцепилась в линию, ощутив, как он воспользовалсяею, чтобы уйти в безвременье. А я таращилась, остолбенелая, на место, где онтолько что стоял. Что же я сейчас натворила-то?

Кери тут же убрала круг, чуть не сбила меня с ног, когдабросилась меня обнять, убедиться, что я все еще жива.

— Рэйчел!

Черт побери, что же я сейчас натворила-то?

— Рэйчел! — Кери меня трясла за плечи, и я посмотрелана

нее мутным взглядом. Видя, что ко мне возвращается сознание,она с облегчением вздохнула, убрала руки с моих плеч. — Знаешь,Рэйчел, — сказала она уже тише, — я думаю, тебе ни когда больше неследует творить демонскую магию.

Дженкс опустился ей на плечо, откуда ему была видна я. И онбыл напуган.

— Ты так думаешь? — спросила я мрачно, рукой вытиралауголок глаза. Рука стала мокрой, но это я не плакала. На самом деле нет,

— Видишь ли… — Кери опустила голову, видимым образомобеспокоенная. — Я думаю, тебе и лей-линейную магию больше творить нельзя.

Я спрыгнула со стола, посмотрела мимо Кери в темный сад,освещаемый только случайными вспышками пыльцы пикси. Мой отец не хотел, чтобы язанималась чем-либо даже близким к магии лей-линий. Может быть… может быть, мнеследует поговорить с Трентом и выяснить, почему так.

— Рэйчел, ты мне молоток не подашь? — Айвипришлось возвысить голос, чтобы перекричать детенышей пикси, поднявших в углутакой гвалт, что у меня глаза болели. — Тут еще гвоздь вылез, — добавилаона, пока я пыталась сдуть с глаз прядь, выбившуюся из хвоста.

Вмяв свернутую изоляцию между двумя брусками два на четыре,я обернулась. Предвечернее солнце вливалось в высокие окна гостиной, образуяпыльные лучи, в которых играли пикси. Они только что проснулись от дневногосна, и Дженкс загнал их сюда, чтобы Маталина могла поспать еще хоть немного.Она последнее время не очень хорошо себя чувствовала, но Дженкс нас уверял, чтовсе е ней в порядке. Детки его были жуткой докукой, но я не собиралась ихвыгонять. Пусть Маталина поспит, сколько захочет.

Молоток я нашарила на подоконнике — одолжила его утром умоей матушки и ушла от вопросов, сказав, что строю скворечник (и умолчав, чтоделаю ремонт в гостиной, разгромленной обезумевшей демоницей). А что сейчасиюль и для птичьих домиков уже поздно, маме не пришло в голову.

— Возьми, — сказала я, вкладывая ясеневую рукоятьв голую руку Айви с легким, но уверенным хлопком.

Она улыбнулась, потом стала заколачивать гвоздь, вылезший изпанели, которую сорвала Тритон. Пикси завизжали, Дженкс немедленно поднял к нимголову с подоконника, где он сидел с младшей своей шестерней и учил детенышейзавязывать ботинки. Он тут же снова опустил крылья и возобновил урок. Такойфрагмент жизни пикси, который нечасто удается увидеть, напоминание, что уДженкса есть целая своя жизнь, не связанная со мной и с Айви.

Айви смотрелась как девушка- строитель с обложки календаря —поношенные джинсы в обтяжку, черная футболка, прямые волосы покрыты бумажнойшляпой, которые продают в малярных лавках. Уверенными грациозными движениямиона заколотила вылезший гвоздь в панель, и тут же трое пикси бросилисьинспектировать, усердно показывая на задравшийся бумажный язычок. Айви молчаприклеила его обратно и продолжала работать.

Я отвернулась, улыбаясь. Айви совершенно не была рада, чтопропустила еще одну мою встречу с демоном. Вот почему скорее всего она такнатянуто сегодня держится — ей нужно уверить себя, что со мной все в порядке.Да и мне ее помощь вполне к месту. Увидев, во сколько нам встанет заменанескольких панелей и ковра, мы решили сами все сделать.

Пока что это было легко — просто укрепить гвозди, которыеТритон вытянула из панелей, и забить новые. За тонкими листами не былокапитальной стены, и теплоизоляция была рулонная, а не пеназаполнитель, котороймы ремонтировали осенью потолок церкви. Получалось, быть может, не по всемправилам искусства, но так всегда бывает, когда делаешь своими руками. А коверпусть отправляется в чулан, под ним дубовый пол. Нужно его только хорошей мастикойнатереть, чтобы блестел.

— Спасибо.

Айви отдала мне молоток, и я положила его на каминную полку.

— Не за что. — Я одернула безрукавку, чтобызакрыла мне живот, вытащила горсть гвоздей из стоящей рядом с молотком коробкии разложила их рядком в губах. — П'держишь, п'ка я лрик'лчу? —спросила я, пытаясь приделать на место громоздкий кусок панели.

Айви нагнулась, взяла лист за край и ровненько втиснуламежду старых листов. При ее вампирской силе она это проделала легче, чем еслибы с бумагой работала.

Несколькими резкими ударами я вколотила гвоздь в левыйверхний угол, обошла Айви и вбила второй в правый нижний, потом третий в правыйверхний. Густой аромат вампира смешивался с запахом опилок и моими новымидухами в приятную эманацию довольства.