Водила, ничуть не удивленный, отправилсявыполнять указание. Тонечке сквозь большие окна было великолепно видноприслугу. Скоро зазвенел телефон, девочка продиктовала большой список сластей ивелела уложить каждую корзиночку в отдельную коробочку. Она рассчиталаправильно, шоферу пришлось ждать больше получаса, пока соберут заказ. Когда онвернулся, его ждал неприятный сюрприз, на сиденье иномарки лежала записка:«Пошла гулять, сама позвоню, когда захочу домой!»

Несчастный шофер чуть не сошел с ума. Машинастояла на шумной площади около входа в метро. Носиться по улице в поискахдевочки было бессмысленно, школьница правильно выбрала место побега, небосьподземный поезд давным-давно увез ее в неизвестном направлении, сотовыйнаследницы упорно бубнил «абонент недоступен», а потом и вовсе замолчал.

Михаил Сергеевич объявил план-перехват. Тонюискал весь город, но безрезультатно, девочка словно в воду канула, через десятьдней Михаил Сергеевич прибег к помощи телевидения. Убитый горем отец заплатилнемереное количество денег, чтобы фотография дочери и объявление о ее пропажебыли переданы во время самой рейтинговой передачи новостей на центральномканале.

Не прошло и десяти минут после сообщения, какпо указанному номеру телефона позвонила женщина и зашептала:

– Я сдаю комнату студентке, к ней на дняхприбыла из провинции в гости младшая сестра. У школьницы на вокзале укралисумку с вещами, у девочки нет ни одежды, ни документов. Сначала я поверилароссказням об ограблении, но сейчас понимаю, обманули меня, очень уж«сестричка» на девочку со снимка похожа!

Антонину вернули домой, с тех пор ее жизнь –это цепь побегов. Девочка научилась мастерски обманывать охрану, она уходит отпреследователей, словно Никита́: может спрыгнуть со второго этажа, удратьпо крышам, переплыть вплавь реку, прицепиться на «колбасе» у электрички…

Павел Петрович замолк, поправил сползающие накончик носа идиотские очочки и спросил:

– Понимаете?

– В принципе да, я работала одно времяпреподавателем и очень хорошо знаю, что подростков нельзя чересчур«закручивать». Это как со скороваркой: если не приоткрыть клапан, давление парастанет немыслимым, крышку немедленно сорвет, и случится беда. Михаил Сергеевичсовершил весьма распространенную ошибку: ему следовало дать дочери свободу, аон окончательно законопатил все щели, ну и вышло то, что вышло, но при чемздесь я? Если вы хотите нанять меня в качестве воспитателя к девочке, то,простите, пожалуйста, я давно перестала учительствовать.

– Верните Тоню, – тихо попросилСухоруков, – Михаил Сергеевич собрал о вас необходимые сведения и готовсделать феноменальное предложение.

– Какое? – невольнополюбопытствовала я.

– Вы отличная писательница, – мягкоулыбнулся собеседник, – но издательство «Марко» не собирается вкладыватьденьги в раскрутку Арины Виоловой, тамошних сотрудников вполне устраиваетсложившийся статус-кво: Смолякова, Бустинова – это звезды, остальные так,приносящие прибыль рабочие лошадки. Суперстар не должно быть много, иначетеряется смысл понятий, ясно?

Я кивнула.

– Михаил Сергеевич готов устроить вашурекламную кампанию, – закончил Павел Петрович, – даст толчок, дальшесамо попрет!

– Спасибо, конечно, – пробормоталая, – но почему Михаил Сергеевич решил озаботиться делами Арины Виоловой?

– Верните нам Тоню, – терпеливоповторил собеседник.

– С удовольствием бы, но я совершенно незнаю, где девочка.

Сухоруков потыкал пальцами в оправу. У меняназрел еще один, не произнесенный вслух вопрос: «Ну почему бы вам не приобрестисебе нормальные очки? А заодно погладить костюм?»

– Тоня удрала от охраны настоянке, – проронил Сухоруков, – секьюрити сумели сообразить, чтодевочка влезла в один из автомобилей. Антонина прирожденная актриса с буйнойфантазией, она такое наболтать способна! Люди ей верят и охотно помогают.Бодигарды выяснили номер «Жигулей», в которые юркнула Тоня, узнали, что еговладельцем является Виола Тараканова, и мгновенно получили справку на вас.

– Офигеть! – подскочила я иударилась головой о потолок «копейки».

– Мы отправили незамедлительно двемашины: одну к вам домой, другую в «Марко», – повествовалСухоруков, – в квартире никого не оказалось, во всяком случае, дверь назвонок не открыли. Второй группе повезло больше, она увидела во двореиздательства, на лавочке, мирно курящую Тоню. И тут идиоты проявилинерасторопность, девочка сумела удрать. Впрочем, я уже упоминал, она хитра,коварна, лжива и отлично спортивно подготовлена.

Внезапно мне стало жарко.

– Простите, – попыталась я спроситькак можно спокойнее, – я не расслышала фамилию Михаила Сергеевича.

– Абдулла.

Мне стало совсем душно.

– Я всегда считала, что это имя человека.

– Да, правильно, – закивал ПавелПетрович, – дед Михаила из Средней Азии, в 1920 году большевики сталимассово выписывать паспорта жителям отдельных регионов. Людям задавали простойвопрос: «Ваша фамилия?» Но малограмотное население, общавшееся с новымивластями в основном через переводчиков, не очень понимало, чего хотят русские,потому мужчины представлялись по имени, которое ставили им в документы какфамилию. Кстати, отца Михаила Сергеевича звали «Саид», Сергеем его сделали вМоскве, для простоты, понимаете?

– Да, – осторожно ответила я,пытаясь не измениться в лице.

– Знаете Сергея Шойгу? – вдругспросил Павел Петрович.

– Начальника МЧС? Нет, конечно.

– Даже ничего не слышали о нем?

– Навряд ли в России найдется человекстарше семи лет, ни разу не видевший господина Шойгу по телевизору, –отозвалась я, – но лично с ним я не общалась. И при чем он тут?

– Думаю, с его предками произошла та жеистория, на самом деле Шойгу – это имя, ошибочно записанное в качестве фамилии.

– Очень интересно, – закивалая, – чего только не случается! Вот моего отца, например, нарекли«Ленинид», имя расшифровывается так: «Ленинские идеи».

– Верните Тоню – и получите невиданнуюрекламную кампанию, – Сухоруков резко вернул разговор в прежнее русло.

– Увы, первый раз слышу о девочке! –стояла я на своем.

Павел Петрович снял очки, я замерла, сохраняяна лице выражение полнейшего недоумения. Через секунду майка прилипла клопаткам. Взгляд Сухорукова, нехороший, тяжелый, сверлящий, заставил меняпоежиться.