– Но вы же привезли ребенка виздательство, – констатировал внезапно он.

Я собрала в кулак все умение лгать. Давай,Виола, представь себе, что пишешь роман. Как бы вылезла твоя бойкая героиняСвета из создавшегося положения? Жизнь Олечки сейчас зависит от того, насколькоубедительно я сумею соврать. В рассказе господина Сухорукова нет ни словаправды. Абдулла мерзкий педофил, решил заполучить ребенка; с одной стороны,ему, очевидно, жаль потраченных денег, с другой – мужик не привык проигрывать.Страшно представить, что он сделает с Олечкой, если та попадет к негодяю вруки.

– Да, – сохраняя на лице маскужизнерадостной идиотки, закивала я, – вышла очень смешная ситуация. Я селаза руль и услышала тихий детский голосок: «Тетенька, сколько возьмете запоездку до улицы Каргольского?» Девочка приняла «Жигули» за такси, а посколькуиздательство расположено недалеко от этой улицы, я предложила ребенку доставитьего до места. Все просто. Вы бы тоже помогли школьнице.

– Действительно, – не моргнувглазом, поддакнул Павел Петрович, – готов поверить вам целиком иполностью, если бы не одна деталь: мне известно, что вы вместе с Тоней вошли вздание «Марко». Право, Виола, очень прошу, проникнитесь серьезностью ситуации.Михаил Сергеевич готов заплатить за пиар-акцию, если вернете ему дочь.

– Люди иногда слишком усложняютситуацию, – покачала я головой, – право, дело обстоит совсем просто.Когда мы подъехали к «Марко», девочка сказала: «Очень в туалет хочется, недобегу до дома», – вот я и довела ее до санузла!

Сухоруков побарабанил пальцами по спинкеводительского сиденья, я тем временем мирно продолжала:

– Показала школьнице нужную дверь и ушлапо своим делам. Кстати, мы не познакомились, может, это вовсе и не дочь МихаилаСергеевича была.

– Она, она, увидела во дворе охранников,швырнула сигарету – и деру!

– Трудно поверить, что наивная, милаядевочка, которую довезла до улицы Каргольского, балуется сигаретами, – невыдержала я.

Сухоруков потер затылок.

– Ладно, окончательно раскрою карты. Тоняне только курит, она еще и наркоманка со стажем, поэтому и сбегает от отца.Обманывает доверчивых людей, крадет у них деньги, золото, меняет на дурь, и такбезостановочно. Ее лечили, да толку! И еще, по причине употребления героина умерзавки развилось психическое заболевание, она опасна! Антонина способна убитьчеловека, в момент ломки у нее появляется нечеловеческая сила.

– Вы же сами сказали, – напомнилая, – что девочка, бросив сигарету, убежала прочь от охранников, я неувозила ее.

Павел Петрович кашлянул.

– Ну… может, и так, только отчего-то,изучив вашу биографию, я подумал… Хорошо, раскроюсь совсем! Виола! Пока Тонянаходится рядом, ваша жизнь в опасности! Поймите, девочка не контролирует своипоступки, она – крайне неприятно быть таким откровенным, но я обязан этосказать – сумасшедшая.

– Ой! – старательно изобразила яиспуг. – Правда?

– Да. Верните Тоню. Михаил Сергеевиччестный, законопослушный человек, он не посмеет силой ворваться в вашуквартиру, нарушить конституционное право на сохранность жилища. МихаилСергеевич никогда не нарушает и не нарушал законов.

Пытаясь не выпасть из роли идиотки, я старательнозакивала. «Никогда не нарушает закон». Ой, не могу! Судя по рассказуСухорукова, Тоня с младых ногтей живет в роскоши, значит, на момент рождениядочери отец уже был богат. Похоже, состояние он сколотил в конце 80-х годовпрошлого века.

Согласитесь, это было время, когла люди оченьчестно собирали урожай денег. Руководствуясь лишь буквой закона, носились поулицам с автоматами и, опираясь на Конституцию, грабили страну. Милейший ПавелПетрович говорит сейчас сплошную правду, только я ему не верю. Ни за что невыдам Олю!

– Какой кошмар, – прошептала я.

– Ужасно, – подхватилСухоруков, – так как, едем за Тоней?

Я принялась ломать пальцы.

– Я очень хочу рекламную кампанию! Мечтаюстать знаменитой, богатой, успешной, обойти на повороте Смолякову и Бустинову!

С лица собеседника сползло напряжение, вглазах появилось спокойное удовлетворение.

– Рад, что мы нашли общий язык, –вымолвил Павел Петрович.

– Ужасно, но мне всегда не везет! Зналабы, что познакомлюсь с вами, мигом бы захватила беглянку, но увы! –рыдающим голосом произнесла я. – Поедемте немедля ко мне, покажу квартиру,сами убедитесь, девочки у меня нет! Господи, как хочется денег! Ну почему я недогадалась подружиться с ребенком?

Сухоруков крякнул.

– Значит, она к вам не приходила?

– Увы, нет! Да поедемте ко мне сиюсекунду, сами осмотрите комнаты. – Снова тяжелый взгляд уткнулся в моелицо, я заморгала и заканючила: – Может, Михаил Сергеевич проспонсирует меняпросто так? Ну, пожалуйста, поговорите с хозяином! Я готова за хорошую сумму навсе!

Сухоруков молча начал вылезать из «Жигулей».

– Вы куда? – я испуганно попыталасьостановить его. – Неужели не поможете?

– Маловероятно, – прозвучало вответ.

– Ну а если девочка объявится, –упорно изображала я алчную особу, – тогда как?

– Сообщите мне.

– Я получу деньги?

– Безусловно.

– И много?

– Вам хватит.

– Супер, непременно звякну! Более того,сама займусь поисками.

Павел Петрович никак не отреагировал на воплиобезумевшей от предвкушения хорошей суммы особы. Он молча вышел на дорогу, яосталась сидеть в машине, вцепившись в руль. Конечно, я рисковала, предложивпособнику бандита поехать ко мне домой, но надеялась, что тот решит: если дуразазывает к себе, там никого нет. Похоже, расчет оправдался.

Припаркованная в некотором отдалении от моих «Жигулей»тонированная черная иномарка заурчала мотором и подъехала к Сухорукову. Зароскошным седаном тенью скользнул не менее дорогой джип, из него вылетел пареньв черном костюме и, почти согнувшись в поклоне, открыл заднюю дверь «мерина».

Павел Петрович обернулся, поправил дешевуюоправу, поддернул измятые брюки и плюхнулся на кожаное сиденье.