Они шли, взявшись за руки, по улицам вечернего Лондона, и она искренне восхищалась этим городом, его спокойной, строгой красотой и сдержанным величием. Она смотрела на молочно-белые и кремовые, как зефир, дома и черные ограды, на безупречно ровные газоны и деловитых прохожих, думая о том, что этот город не потерпит слабости и хандры. Здесь нужно быть выносливой и сильной, без слез встречая неприятности и невзгоды, с улыбкой преодолевая трудности и препоны, и уж точно тут не стоит расстраиваться по пустякам: в этом городе надо мыслить глобально и смотреть только вперед.

Пока же главной ее задачей было понять, где она будет учиться и как организует свой быт. Занятия начинались через неделю, и ей нужно было выяснить, как добираться до колледжа от гостиницы и от дома Армана, найти ближайшие продуктовые магазины и кафе, изучить остановки автобусов и станции метро и многое, многое другое.

Как оказалось, пешком от отеля до колледжа нужно было идти минут пятнадцать, а от дома в Челси – полчаса, что тоже неплохо. Уж лучше лишний раз прогуляться по этим чудесным улицам, что было, по мнению Сабины, сплошным удовольствием, чем пользоваться общественным транспортом, который она всегда недолюбливала. Она, правда, не учитывала тот факт, что в Лондоне не всегда была такая дивная погода и частые дожди с холодным ветром могли испортить любую, даже самую романтическую, прогулку. Пока она пребывала в эйфории от города, от присутствия рядом Армана, от скорого начала учебы в колледже и открывающихся перед ней перспектив. И даже мысль о систематических визитах родителей возлюбленного не могла существенно омрачить ее настроение.

* * *

Колледж искусств и дизайна Челси располагался в двух шагах от Темзы, на набережной Миллбанк, представляя собой комплекс старинных, недавно отреставрированных зданий и современных, специально возведенных для колледжа построек, в окружении которых находилась площадь Рутштейн Хопкинс – своеобразный выставочный центр под открытым небом, где регулярно размещались работы и маститых, признанных художников, и только начинающих творческий путь учеников. Колледж был великолепно оснащен технически: чего стоили его большие, светлые мастерские, роскошные библиотеки и медиаклассы, – но самым главным его достоянием была, безусловно, атмосфера: каждая комната, каждый кирпичик этих стен дарили вдохновение, пробуждали творческие порывы, умножали потребность мечтать и созидать. Здесь витал совершенно особый дух, сотканный из сочетания накопленных годами – а то и веками – знаний и авангардных, новаторских идей.

Все студенты колледжа казались Сабине невероятно стильными, нестандартно мыслящими и талантливыми, и первое время на их фоне она ощущала себя говорящим поленом, неспособным дать миру ничего нового и оригинального. К счастью, этот этап продолжался недолго – через пару недель она уже познакомилась с большинством сокурсников, уяснила требования преподавателей, влилась в учебный процесс и чувствовала себя намного более уверенной и, быть может, даже не менее креативной и талантливой, чем остальные.

На ее курсе царили интернационал – здесь были ребята из России и Украины, Грузии и Азербайджана, Японии и Китая, Индии и Пакистана, Израиля и Бразилии – и командный дух, основанный на дружеской поддержке и взаимопомощи, что, впрочем, непостижимым образом уживалось со здоровой конкуренцией, которой были одержимы все ученики. Здесь все были готовы выручить друг друга в трудную минуту, но при этом каждый стремился выделиться, отличиться, сотворить что-нибудь невообразимое и исключительное, чему суждено будет прославить имя своего создателя в веках. Этот непрерывный творческий поиск, работа на износ, бешеный ритм и драйв не позволяли расслабиться ни на минуту, заставляя все время познавать что-то новое, искать неизведанные ранее маршруты и пробивать свой – порой весьма нелегкий – путь к успеху.

Студенческая жизнь тут решительно не походила на ту, к которой привыкла Сабина в Алма-Ате. Там, дома, они все учились с неохотой и ленцой, считая, что обязанность по донесению до них предусмотренной программой информации лежит на преподавателях, которым они, студенты, практически делали одолжение, вникая в материал и выдавая в конце обучения вымученный результат. Здесь все было иначе, и сами учащиеся жаждали новых знаний, буквально вырывая их у преподавателей или самостоятельно осваивая любые другие ресурсы, которые были им доступны, благо в плане получения нужных сведений и раскрытия творческих способностей Лондон был идеальным местом. Культурная жизнь била здесь ключом, многочисленные театры, музеи, выставки и галереи (да и сам город) служили нескончаемым источником вдохновения, помогая генерировать идеи будущим дизайнерам интерьера и пространства.

Почти со всеми сокурсниками у Сабины сложились приятельские отношения, но особенно она сблизилась с Илоной из Латвии и Витторией из Бразилии. Подруги с удовольствием работали в студиях над карандашными набросками и объемными макетами, слушая музыку и болтая о пустяках, или без устали бегали по модным выставкам, музеям и художественным галереям, ведь удачное расположение колледжа давало возможность без проблем добираться до любого более-менее значимого культурного объекта города. Национальная галерея и Британский музей, Королевская академия художеств и Музей Виктории и Альберта, Институт современного искусства и Музей дизайна – эти и другие пункты туристического паломничества, о посещении которых еще недавно Сабина могла только мечтать, стали местами ее постоянного обитания. Она могла часами сидеть перед полотнами любимых художников-импрессионистов в Галерее Курто, подпитывая и развивая, как говорили в колледже, творческий потенциал, или со странной смесью восхищения и недоумения, подчас граничащего с отвращением, рассматривать своеобразные, порой эксцентричные, а то и просто безумные инсталляции современных художников в Галерее Саатчи. А иногда, устав от обилия впечатлений, бесцельно бродить по набережной Темзы, наблюдая за неспешно текущими водами мутной реки или за прохожими – беззаботными влюбленными парочками, чопорными стариками или облаченными в одежду немыслимых цветовых и стилевых сочетаний молодыми людьми.

Каждый день Лондон открывался для нее с неожиданной стороны, удивляя смешением старого и современного, красивого и безобразного, церемонного и разнузданного. Сабина понимала, что ей, пожалуй, не хватит всей жизни, чтобы постигнуть все его грани, но одно она знала точно – пока она здесь, она должна по максимуму впитать его атмосферу, проникнуться его, на первый взгляд, традиционным, но при этом абсолютно бунтарским духом и, пропустив это через себя, создать что-то новое, прекрасное, единственное в своем роде. А поскольку пока она еще слабо представляла, что это будет, ей приходилось усиленно грызть гранит науки, читая, рисуя, вырезая и клея, делая бесконечные наброски, замеры и чертежи.

На первом этапе их обучения они трудились над оформлением пространства небольшого жилого помещения, и подруги часами пропадали в библиотеке, вникая в мельчайшие