их встреча понравилась, на душе стало легко ‒ Артур не подвел, он действительно основательно все продумал.

Первый этаж был отведен под стеллажи, где за стеклом хранилось множество предметов обихода жителей Холмогор, бережно сохраненных современниками. Катя заметила деревянную посуду, распятую на холщовых подложках одежду, какие-то железяки разного размера и глиняные штуки, о назначении которых она не знала.

Юля пригласила их отойти в сторону, ближе к окну, возле которого располагался небольшой письменный стол с открытым ноутбуком.

– Половина из того, что у нас есть, является макетами, потому что многие предметы попросту не сохранились до наших дней, – объяснила она. – Но есть оригиналы, и их немало. Многие появились в России благодаря англичанам, которые впервые прибыли в Россию морем в середине шестнадцатого века, – хорошо поставленным голосом продолжила Юля. – Вам ведь был интересен английский след?

– Все верно, но интересует конкретика, – поспешила ответить Наташа. – А есть ли в музее что-то такое, что принадлежало именно англичанам?

– В нашем хранится только один экспонат, но в зале его нет. Он хранится в сейфе.

– Ой, а почему?

– Элементарные правила безопасности. Музей недавно пережил капитальный ремонт, здесь пока нет системы видеонаблюдения, а рисковать не хочется, – объяснила Юля.

– Офигеть, – опешил Илья. – То есть если я захочу украсть что-то, то мне за это ничего не будет?

– Не совсем так. Я подрабатываю здесь охранником и просто не дам вам этого сделать, – холодно улыбнулась Юля.

Ее шутка вызвала у всех улыбку. Лев Леонидович мягко коснулся рукой плеча своей ученицы.

– Покажи им, деточка. Это хорошие люди. Им для дела надо.

– Хорошо, покажу. Нарушу правила, так уж и быть.

Они поднялись на второй этаж, где Юля попросила их подождать в темном коридоре, возле двери, за которой вскоре скрылась.

– Заходите, – спустя пару минут позвала она.

В комнате, куда их пригласили, было довольно прохладно и относительно темно. Дневной свет сюда не проникал из-за тяжелых черных штор на окнах. В самом центре комнаты под мощным светильником на длинном шнуре располагался стол с металлической столешницей. Вмонтированный в стену современный сейф с открытой дверцей смотрелся весьма впечатляюще. Пара стульев возле стены завершали картину.

– Как-то здесь по-шпионски, – шепнула Катя Наташе.

В руках Юля уже держала небольшую плоскую картонную коробку. Аккуратно поставив ее на стол, сняла крышку, обнажив поролоновую подложку с прямоугольной выемкой, в которой Катя видела утопленную тонкую книжечку размером со свой паспорт.

– Вот самый древний экспонат. Это молитвенник, – объявила Юля, осторожно выкладывая книжку на стол. – Он рукописный, между прочим, а сами молитвы на английском. Молитвенник принадлежал англичанке, которая приплыла в Россию на одном из первых английских кораблей в середине шестнадцатого века.

– Это та самая англичанка, которая похоронила здесь своих близких, – добавил Лев Леонидович.

– Да, так и есть, – подтвердила Юля.

Книжица выглядела настолько ветхой, что, казалось, могла разлететься на молекулы, если провести над ней рукой. Но Юля уверенным жестом открыла обложку.

– Только не дышите на нее, – улыбнулась Юля. – Руками, конечно, трогать нежелательно, но…

– А мне перчатки дадите? – встрепенулся Илья. – Я бы с удовольствием подержал это чудо в руках.

Юля, на руках которой уже красовались белые хлопчатобумажные перчатки, взглянула на руки Ильи.

– Я бы дала вам свои, но они будут малы. У нас только женские размеры.

Наташа взглянула на Катю:

– Хочешь прикоснуться? Другого шанса не будет.

– Я что-то боюсь, – попятилась Катя. – Вечно все ломаю.

– Про шанс все верно, – напомнила Юля. – Но я и так ради вас все правила нарушила.

– Давайте перчатки, – осмелела Катя. – Обещаю ничего не испортить.

Первой молитвенник осмотрела Наташа. Катя, наблюдая за ней, училась, как надо правильно держать в руках, как листать, чтобы не порвать тонкую бумагу. Над столом горела яркая лампа, и в ее свете после каждого Наташиного движения танцевали пылинки. Катя подумала, что теперь она точно знает, как выглядит пыль веков.

Наташа передала книжечку Кате.

Молитвенник показался ей невесомым. Полустертые буквы, тончайший, как паутинка, почерк, уползающие к верху страницы строчки и неразборчивый английский, который Катя и без того знала не очень хорошо, заставили ее испытать столько всего и сразу, что она чуть не заплакала.

Неизвестная женщина, родившаяся на другом конце света, даже и не предполагала, что спустя пятьсот лет вещь, которая ей принадлежала, будет вызывать восторги и трепет у кого-то из будущего.

Катя пожалела, что Дениса нет рядом. Он был бы впечатлен.

– Какая красота, – прошептал Илья Кате в затылок.

Это было так неожиданно, что Катя вздрогнула.

– Да, – согласилась она. – Жаль, что здесь нет перчаток вашего размера.

– Есть еще одна вещица, – вспомнила Юля. – Это глиняная кружка. Предположительно, ее привезла с собой та самая англичанка. Ее имя, кстати, упоминается в церковно-приходской книге тех времен, но в целом про нее мало что известно.

– А как ее звали? – поднял голову Илья.

– Анна. Ее звали Анна. Сложно предположить, каким было ее настоящее имя.

– Анна… – эхом отозвалась Наташа. – Может быть, ее действительно так звали. Вариаций этого имени существует довольно много. Ханна, Анне, Анни, Энн.

– Хорошо, что вы заострили на этом внимание, – напомнил о себе Лев Леонидович. – Ее имя скорее всего крестьяне переделали на свой лад.

– После ее смерти остались некоторые вещи, которыми она пользовалась, – сказала Юля, укладывая молитвенник обратно в коробку. – Но с отъездом Якова Фельдмана обратно в Москву они пропали. Думаю, он забрал их с собой.

– А что это были за вещи? – спросил Илья.

– Сохранились воспоминания помощника Якова Фелдмана ‒ Бориса Конева, который тщательно документировал все, что происходило тогда в Холмогорах. Вел личную летопись, если можно так выразиться. Например, Анна привезла с собой глиняную кружку и чайную ложку из серебра. Еще у нее была щетка для волос, вот этот молитвенник и какие-то простенькие украшения. Понимаете, ее появление в Холмогорах многие восприняли как важное событие ‒ жизнь-то у местных была серой, трудной, безрадостной. А тут тебе и корабли иноземные, и люди, которые на них приплыли, говорят на другом языке, иначе одеты и так далее. Конечно, они привлекали внимание. Историю появления Анны передавали из уст в уста, и она оказалась очень живучей. Документ, где упоминается имя Анны, утерян, все сведения взяты только из воспоминаний потомков тех людей, которые здесь когда-то жили рядом с ней. Позже, уже в девятнадцатом веке, за дело взялись историки, биографы, краеведы, которые ходили по домам и собирали информацию по крупицам. Например, они выяснили, что свою серебряную ложку Анна подарила маленькой дочери Якова Фельдмана, к которой относилась очень тепло. Простите за сумбур, но я