- Сейчас подам, - засуетилась она. - Глебушка, встоловую подавать или в каминную залу?

- Глафира Митрофановна, давайте как проще, - сказалаКатерина. Она выглядела усталой и какой-то измученной, и Глафире, несмотря настойкую неприязнь, стало даже жалко ее. - Мы буквально на пятнадцать минутзашли, только чайку выпьем и поедем.

- А чего ж всего на пятнадцать? - удивилась старуха. -Посидите, чайку попейте, у меня плюшки с кремом свежие. Там, на фуршете-товашем, поди, и не накормили толком, голодные пришли. А то давайте я быстренькопоесть сготовлю, а, Глебушка?

- Не надо, Глаша, - недовольно поморщился Богданов. -Чаю дай нам - и довольно.

- А что, Глеб Борисович, после таких-то переживаний ипоесть не грех, - весело заявил Василий. - Баба Глаша, у вас есть что-нибудьпосущественней плюшек?

- Каких таких переживаний? - насторожилась Глафира.

Вот так она и знала, что беда случилась! Не случайно они всевтроем заявились.

- Да все в порядке, Глаша, не слушай его, Василийпошутил, - попытался отмахнуться Глеб Борисович, но не таков Васенька, чтобыему рот затыкать:

- Вы представляете, баба Глаша, пока мы тусовались вклубе и поздравляли наше родное издательство, кто-то разбил два стекла в машиненашего мэтра.

- Батюшки! - ахнула Глафира Митрофановна. - Украличего?

- Да нет, там красть нечего было. Но в такой холод какбез стекол ездить? Геннадий погнал машину в сервис, стекла вставлять, а нашабезотказная Кэт любезно согласилась подвезти Глеба Борисовича, а заодно и меня,безлошадного.

- Господи, да как же это, - забормотала Глафира. - Какже стекла-то побили? А Генька ваш куда смотрел?

- Геннадий отпросился у меня, - пояснил Глеб Борисович,- у его дочки скоро день рождения, и он попросил разрешения оставить машину настоянке и пойти в магазин за подарком. Вернулся - а два стекла выбиты. Кто этосделал - неизвестно, никто ничего не видел.

- А милицию-то, милицию-то вызывали?

- Да бог с тобой, Глаша, какая милиция? - недовольнопокачал головой Глеб Борисович. - Что толку от этой милиции? Что она может?Только время зря потратим. Ну что чай? Почему не несешь?

- А вот это вы напрасно, Глеб Борисович, - встрялВасилий. - Я вам и тогда говорил, и сейчас повторяю: милицию надо было вызвать.Машина у вас застрахована, ущерб должны возместить, но нужна бумажка измилиции. А так за свой счет будете стекла вставлять.

- Я уже объяснял тебе, Василий: я терпеть не могумилицию, там все тупые и наглые взяточники, а не взяточники - так алкоголики, яне имею ни малейшего желания с ними связываться. Лучше я заплачу свои деньги,но сберегу время и нервы.

Глеб Борисович начал сердиться, да так явственно, что Глашапочла за благо побыстрей убраться из каминной залы в кухню, где и захлопотала,заваривая чай и нарезая хлеб для бутербродов - подкормить ненаглядного Васечку.Вот хоть и молодой он совсем, может, даже и глупый, а правильно говорит: надобыло милицию вызывать, она разберется. Глафира Митрофановна была свято убежденав том, что милицию надо вызывать вообще по любому поводу, на то она и милиция,чтобы людям волнений и беспокойства не было. А вот Глебушка милицию не жалует.А зря, между прочим. И насчет супа надо было обратиться, а уж когда стекла вмашине побили - тем более. Чего ж из своего кармана платить, когда страховкаесть? Зачем тогда было машину страховать, если не пользоваться?

Она молча подала чай, бутерброды и плюшки и остановилась всторонке, послушать хотела. И пусть Глебушка считает, что побитые стекла - этоерунда, а ей сердце подсказывает, что неспроста это. Тем более суп прокис…

- Послушайте, Глеб Борисович, а вам не приходило вголову, что это была акция возмездия со стороны поборников чистоты рядов вбольшой литературе? - спросил Василий, усиленно двигая челюстями и пережевываябутерброд с сырокопченой колбасой. - Вы обратили внимание, что на нашем сайтепоявились некие личности, упрекающие вас в том, что вы предали большуюлитературу и ударились в коммерческий проект, чтобы хапнуть побольше денежек?

- Впервые слышу, - презрительно отозвался Богданов. - Уменя нет компьютера, ты прекрасно это знаешь, и я не имею пагубной привычкичасами торчать в Интернете.

- А вы, безмолвная Катарина? - обратился он к Катерине.- Что-то вы сегодня помалкиваете, где ваша обычная разговорчивость? Вы на сайтзаходите?

- Да, - коротко ответила она.

- Ну и что вы думаете о моем предположении?

- Думаю, что это полный бред.

- О! Никакой другой оценки результатов моегоумственного труда я от вас и не ожидал. Все, что я говорю, вы называете бредом.Иногда, для разнообразия, полным бредом или бредятиной. Вы в самом делеуверены, что вы самая умная и знаете все лучше всех?

- Тебя интересует моя самооценка? Успокойся, она неочень высока.

Катерина говорила спокойно, но глаза ее вспыхнули недобрымогнем, и Глафире Митрофановне на какой-то момент стало по-настоящему страшно.Таких глаз, жестких и одновременно бездонных, она никогда ни у кого не видела.

- Васечка, пойдем со мной на кухню, - заворковаластаруха, - помоги мне еще колбаски нарезать, она твердая такая, а у меня силыуже не те.

- Пошли, баба Глаша, - с готовностью поднялся из-застола Василий, - насчет колбаски - это я всегда в первых рядах.

***

"…ты самая умная и знаешь все лучше всех? Я тебеобъясню, кто здесь самый умный и кто лучше всех все знает. Я так тебе объясню,что ты не забудешь этого до самой смерти…"

Ничего, ничего, скоро все закончится. Осталось совсемнемного. На нужную информацию истрачена уйма денег, но цель уже близка, ещечуть-чуть, еще несколько маленьких шажочков…

И что потом? Чувство глубокого удовлетворения? От чего? Оттого, что справедливость восторжествовала? Да, наверное. Для этого все иделается.

А может, бросить все это, не доводить до конца, оставить какесть? Может быть, и в самом деле нет никакой разницы, настанет торжествосправедливости или нет, потому что жизнь - это опыт, который ты переживаешь,извлекаешь из него уроки и знания и переходишь к другой жизни и к переживанию другогоопыта. И если тебе предписано в этой жизни пережить опыт несправедливости,унижения или недооцененности, то и надо его переживать, а не пытатьсяпереломить течение событий, перерисовать картину, переснять фильм. Илинаоборот, тебе предписано пережить опыт борьбы за восстановлениесправедливости, а ты опускаешь руки и, таким образом, не выполняешь своепредназначение. Как правильно? Если бы знать…

***

- Обижает тебя Катерина, - сочувственно проговорилаГлафира Митрофановна, усадив Василия за стол и поглаживая его по немытымволосам. - Гнобит она тебя.