«Что делать?» - врывается паническая мысль Ноэлии, осознаю, что все замолчали.

«Примите их присягу», - подсказываю.

Ноэлия послушно поднимается, доверчиво повторяет за мной нужные слова. Как никогда остро осознаю, насколько же она от меня зависит.

Ноэлия

Эмоции бурлят, никак не улягутся. Не знаю, что даёт эта процедура, но такая она... будоражащая. Словно все эти охранники стали немного моими. Понимаю, что император для них по-прежнему в приоритете. А всё же.

И метку странно печёт у горла. Благодарю ребят, с трудом сохраняя спокойствие. Так не хочется, чтобы они видели охвативший меня трепет.

На ватных ногах возвращаюсь к себе. Дарсаль идёт чуть позади, почти чувствую исходящее от него... удовлетворение, наверное.

- Ты бы хоть предупредил, чтобы причесалась, - усмехаюсь уже у зеркала в своих покоях.

- Не думал, что об этом нужно предупреждать... - теряется.

- Всё замечательно, спасибо, - улыбаюсь, расстёгиваю верхнюю пуговицу. Рассматриваю ямочку у шеи.

- Что-нибудь не так? - приближается Страж.

Не могу понять. Вижу три энергетические ленточки, сплетённые между собой. Две голубые и одну какую-то... тёмную. Моргаю, пытаясь присмотреться, и всё исчезает в привычной светящейся отметине.

Хочу спросить, но вспоминаю предупреждение не показывать никому своих странностей. И лишь качаю головой:

- Показалось, метка потеплела во время церемонии. Это как-то связано с той процедурой?

- Возможно, - отвечает Дарсаль задумчиво.

До конца дня сидим в его комнате. Изучаю, прочитывая вслух, отчёты, всё пытаюсь найти ответы, но ничего нового не нахожу. Вспоминаю, что у меня было так много планов. Но вот и наступил месяц без императорского контроля, а мне ничего не хочется, кроме как сидеть с Дарсалем на диване, положив голову на его плечо, и ощущать тёплые волны омаа.

А ведь мне нужно устраивать обязательные приёмы, принимать прошения и маяться прочей ерундой, демонстрируя, что отъезд императора ещё не означает, будто о его подданных никто не заботится. И заниматься с Беллой заодно. Но сегодня совсем не тянет, после всего случившегося.

- Дарсаль, ведь в Йован традиционно едут холостяки? - спрашиваю, пытаясь уловить мысль.

- В надежде найти женщин, согласных переехать в Айо, - усмехается как-то странно.

- Тогда почему взяли твоего отца? Ещё и с мамой? Ну то есть... значит, в походе нужен был именно он?

- Я тоже думал об этом, - соглашается. - Возможно, обнаружили следы Дамилы?

- Не могу найти ничего по этому поводу.

- И вряд ли найдёшь. Информация Слепых передаётся иначе. Сомневаюсь, что она будет фигурировать в отчётах зрячих.

Дарсаль замолкает, размышляет о чём-то, а мне как-то совсем не по себе. Не должна я тут находиться, не должна думать о нём, не должно всё внутри сжиматься в предвкушении несбыточного.

День клонится к закату, мои глаза и язык уже с трудом функционируют. Вроде мы с Дарсалем основное перечитали, а ближе к разгадке не стали.

Зато сидим ближе друг к другу. Говорить сил нет, веки закрываются, но вижу, чувствую белый, чуть голубоватый успокаивающий свет, что окутывает меня, и всё жду, когда же Страж спохватится, вспомнит о своём долге и положении. А сама о своём вспоминать не хочу...

Огонь в камине давно догорел, уже и угли постепенно затухли, но мне не холодно. Наоборот, изнутри разгорается такой огонь - совсем жарко.

Дарсаль

Устала, молчит, а я думаю об отце, о Тере. О том, чего не знаю либо по собственной глупости, либо по чьему-то повелению. Машинально поглаживаю прижимающуюся к плечу Ноэлию. Почти жду, что заглянет Ивен, или тот же Рамар, напомнит мне о месте, которое занимаю. Но на удивление никто нас не контролирует, и это наверняка тоже говорит о том, что ничего особенного в записях можем не искать. Всё равно не найдём.

Размышляю о присяге, о реакции Ивена, о взгляде императрицы на метку в собственном отражении. О том, что все метки с её аурой замкнуты на меня.

Едва не пропускаю момент, когда её аура вдруг становится плотной и горячей, такой же, как сбившееся дыхание. Настораживаюсь, смотрю...

Сглотнув, пытаюсь ничего не показать. Девушки, конечно, редко сразу же испытывают удовольствие с мужчиной. Понимаю, чего ей не хватает. И не знаю, что с этим делать. Вспыхнувшее желание дать в морду императору не представляется исполнимым... но уже и не кажется кощунственным. Сжимаю омаа, с трудом избавляясь от крамольных мыслей. Ещё заметит кто или метка какая сработает.

- Вам спать пора, моя госпожа, - шепчу хрипло, почти ненавижу себя за это.

- А? - встрепенувшись, сонно бормочет императрица. - Да. Где Пуся?

Радуюсь зацепке, ищу кошачью ауру, нахожу в своей собственной спальне под своей собственной кроватью.

- Сейчас принесу, - поднимаюсь, Ноэлия тоже встаёт, с недоумением отправляется за мной.

Ну не ползать же мне по полу, в самом деле. Хочу подтолкнуть кошку омаа, но вовремя вспоминаю, что они его плохо переносят. Ноэлия смотрит вопросительно.

- Забилась, - поясняю, указывая на кровать.

Императрица, в отличие от меня недолго думая, опускается на пол, высматривает в темноте горящие глаза, начинает подзывать. Приходится присоединиться, так и стоим с ней рядом, нос к носу.

Поднимаю голову, Ноэлия глядит на меня, вдруг начинает хохотать. И я тоже не сопротивляюсь приступу смеха, уж и не помню, когда нормально смеялся последний раз. Чего угодно мог ожидать от службы у императрицы, но не такого...

- Надо едой приманить, - выдвигает предложение Ноэлия. По ауре ещё порхают улыбки, удивительное зрелище. Солнечное.

- Сейчас, - соглашаюсь.

Выхожу, отыскиваю миску. Омаа ничего не передаёт, а щупать руками не хочется. Нашу еду тоже уже убрали.

Нахожу Ангу, застаю за любимым занятием с кем-то из Слепых. Размышляю, и как не противно императору? Не хочу влезать, связываюсь с Кэти - та пока еще не спит. Рада исполнить, только почему-то считает это заигрыванием с моей стороны. Странная.

Кошка в последнее время пристрастилась к манго, завозимым из южных территорий. Его и заказываю. Кэти умудряется принести не только манго, - между прочим, не порезав, - но и еще какой-то еды для меня лично. И очень обижается, когда не поддерживаю порывов пообщаться.

Пока чищу и нарезаю сам, наощупь, да складываю в миску, обнаруживаю, что кошка уже выползла из угла и прекрасно умостилась вместе с Ноэлией на моей кровати. Ловлю себя на том, что тяну время. Не хочу возвращаться в спальню, разрушать такую приятную картину.

Наконец, взяв всё сразу, вхожу. Кошка принюхивается, передвигается по кровати, спрыгивает, с жалобными звуками вьётся у ног. Ноэлия тоже тянется к подносу. Вижу, как ей уходить не хочется. Сажусь рядом.