Господин появился на прекрасной каурой лошади. Сидел на ней как полководец перед сражением. Чем-то напоминал Бонапарта — был низкорослый, полноватый, правда, значительно моложе. Серж подбежал к нему с готовностью помочь. Придержал лошадь.

Когда Саша разглядела его вблизи, она поняла, что имела в виду Аврора, когда назвала его жутким. Взгляд его небольших глаз был пронзительным, выдавал человека не просто уверенного в своей значительности, а обладающего неограниченной властью. Властности в его облике было столько, что Саша почувствовала себя мелкой, незначительной.

— Приветствую тебя, Саша. Рад, что захотела со мной познакомиться. Знаю, что мою деятельность представляешь. Может быть, обижена на меня.

Он издал смешок, похожий на хрюканье, от чего Саша поежилась. Продолжал говорить вкрадчиво, но от его интонации исходила угроза.

— Должен сказать, что я всецело могу распоряжаться такими, как ты. А вот твой подопечный — я имею в виду генерала Немировского — мне не подвластен, не могу оказывать воздействия на него. Отсюда вся ответственность за действия ложится на тебя. Судя по исполнению инструкций, которые ты получала, я не удовлетворен тобой. Остается следующий твой шаг — главный: ты должна занять место рядом с генералом надолго. Разве не в этом заключается цель женщины, вступившей в любовную связь с мужчиной?

Он уставился сузившимися глазками на Сашу. А она решила задать вопрос:

— Насколько надолго? До конца войны?

Господин засмеялся.

— Ха-ха! Разве мужчина и женщина связывают себя узами брака на время какого-либо мероприятия?

— Вы забываете, что я… — Тут Саша остановилась, потому что при Серже не могла откровенно говорить с ним, человеком из будещего. — Я разорвала помолвку с Немировским, потому что не планировала выходить за него замуж. Вы знаете, почему.

— А ты плохо исполняла инструкции, которые получала последовательно. И они были направлены на то, чтобы нам было получить влияние на генерала. Мы исходили из того, что только близкий к телу — ха-ха! — мужчины вернее, близкая… то бишь женщина, может влиять на него.

Тут Саша не выдержала:

— Неужели так легко женщине влиять на мужчину? Уж вам это наверняка известно…

На лице Господина возникло какое-то хищное выражение, и последующая его речь произносилась с откровенной угрозой.

— Если ты считаешь, что можешь улизнуть от исполнения приказа, то ошибаешься. Я не позволю тебе поступать по своему желанию. И по своему желанию ты не сможешь уйти… уйти от ответственности. Ты знаешь, о чем я говорю. Я обещаю тебе.

Саша молчала и старалась никак не реагировать на угрозу, прозвучавшую в его словах. А Господин ведь заявил, что будет против ее выхода из эксперимента, если она пожелает выйти. Но он не остановился на этом и произнес фразу, от которой ей стало совсем не по себе:

— Я сделаю так, что твоему генералу придется несладко. Ты не знаешь о моих возможностях. Я уже сделал его несчастным — организовал твое новое похищение и приказал Сержу рассказать ему правду о тебе, о твоей лживой любви.

— Зачем вы это сделали? А теперь вы заинтересованы в продолжении наших отношений? Но они ведь под угрозой. И еще хотите, чтобы я повлияла на генерала? Каким образом?

— Генерала теперь знают с французской стороны. Там восхищены его талантом, тактическим и стратегическим мышлением. Меня это раздражает. Но тебе надо этим воспользоваться. Нужно заставить его делать ошибки, поступать опрометчиво. Как? Лесть, хвалебные дифирамбы затормозят его действия. Моя конечная цель — лишить его других героических поступков. Он не должен стать известной исторической личностью ни в коем случае.

— Эта ваша цель такая странная. Вы ему завидуете?

— Я хочу доказать, что все подвиги совершаются из-за сложившихся обстоятельств, а не движутся героизмом личностей. Движутся личной выгодой и только ею. И твой генерал вовсе не герой. Ну, да ладно. Есть задача конкретная на данный момент.

— Какая же? Чего вы добиваетесь?

— Да, мне нужны твои конкретные действия. Они и приведут к моей цели. Серж подпортил выполнение твоей новой задачи. Но это не должно мешать продолжению вашей связи. Наоборот, будет так, как мне нужно. Знаю психологию этих мужланов!

У Саши возникло желание подколоть этого господинчика, уязвить, настолько он был противен ей.

— Да, есть мужчины, которые ищут только личную выгоду. — Она, конечно, имела в виду его и еще Сержа. — А есть другие. Ими движут долг, самопожертвование. И еще чувства, незнакомые иным мужчинам, которых и мужчинами-то трудно назвать. Вы знаете, что такое мужская отвага, доблесть, честь? Что вы думаете, такие будут падки на какую-то лесть? На чье-то влияние? Да они будут всегда думать не о себе, не будут высчитывать, что выгодно, а что нет.

— Да ладно, таких училок, как ты, я навидался в своей жизни! Неумехи, неудачницы! Только умеют мораль читать! А вот когда припугнуть их, они запляшут под любую дудку!

Саша поняла, что добейся она прежнего расположения генерала, это будет на руку Господину. Будет означать, что готова следовать приказу этого низкого человека. Но она хочет того же! Хочет, чтобы Дмитрий снова смотрел на нее во все глаза, чтобы удивлялся ее речам и поступкам. Чтобы не презрение, а восхищение жило в его взгляде на нее!

И что же она может сделать, чтобы насолить этому Господину? Да ничего не будет делать! Генерал ведь уже вошел в историю. А эти экспериментаторы хотят изменить ее. Боже мой, какая чушь!

Она смотрела, как Господин с помощью Сержа усаживался на коня, как бросил на нее властный взгляд и отъехал прочь. Было чувство, что она только что столкнулась с чем-то мерзким, грязным и вымаралась с ног до головы. Хотелось очиститься, смыть это чувство.

Не глядя на Сержа, она пошла к воде, вдохнула свежесть влажного воздуха, засмотрелось в чистое голубое небо, отраженное в воде, и задрала голову вверх. Какой чистый голубой цвет и какие светлые вдали облака! И вновь представила себе сидящего на лошади Немировского. Его густые волосы, не закрывающие высокого лба, его глаза, такие глубокие, с таким твердым и честным взглядом. Не хотела только вспоминать его слова о том, что он не хочет ее видеть.

Подошел Серж и взглянул на нее. Почему-то глядел сочувственно. Заговорил:

— Чего это ты спорила с ним? Совсем не боишься его?

— Ох, Серж! Что он мне сделает? И генералу ничего не сделает. Все уже написано вон там! — Она еще раз взглянула на небо и улыбнулась ему. — Ну, что, едем? Аврора заждалась.

Обедали по-деревенски: кусок испеченного ржаного хлеба запивали молоком. Макали картофель в сметану с зеленым луком. Хорошо!

И почему-то настроение Сашино изменилось. Она повеселела. Вспомнила свое обещание Дмитрию уйти из его жизни насовсем. Но как уйти, если впереди у него скоро бои — и бородинская битва, и другие, уже после оставления Москвы, и с отступающими французами? Когда снова его дивизию буду бросать против превосходящих сил противника, когда много раз будет ходить в штыковые атаки, когда от него будет зависеть многое… Она должна быть с ним. Хотя бы в мыслях, в молитвах…