страну. «О, мы знаем, что СССР — самая мощная страна в мире», — с кислой улыбкой вздыхали собеседники. Но их вполне, видимо, устроила бы большая война: чем обильнее кровопролитие в любой части света, тем лучше наживаются на нем хищники всех калибров. Война для них — самый выгодный бизнес! Кроме того, им явно улыбалась перспектива чужими руками справиться с Японией и избавиться от опасного «желтого» конкурента, вылезшего на мировые рынки.　

Самолет подошел к Кливленду, большому городу в штате Огайо. Пассажиры побежали к буфету.　

— Остановка — десять минут, — прощебетала стюардесса.　

От самого Нью-Йорка на ее фарфоровом личике не исчезала сладкая улыбка. Для девушки улыбка была служебной обязанностью: пассажирам должно казаться, что стюардесса переполнена счастьем, и флюиды его распространяются на окружающих.　

Полетели дальше. С высоты однообразные городки и фермы, полоски дорог и темные пятна озер производили впечатление игрушечного макета, раскрашенного неумелой детской рукой. На горизонте возникло озеро Мичиган, третье по величине в Северной Америке, несколько меньшее, чем наше Аральское море. Самолет проходил над длинными и прямыми улицами большого города, растянувшегося на десятки километров у берега Мичигана. Это был Чикаго, второй по количеству населения город Соединенных Штатов, насчитывающий около четырех миллионов жителей.　

Недавно еще в Чикаго полновластно хозяйничали бандиты во главе с небезызвестным Аль-Капонэ. Городу удалось избавиться от него, «по крайней мере, на время», как утверждали газеты. Но дерзкие налеты и ограбления продолжаются в Чикаго и поныне; однако они ничто по сравнению с недавними преступлениями молодчиков Аль-Капонэ — бандитов, похитителей детей и шантажистов. Пролетая над полем деятельности Алъ-Капонэ, я не знал, что в скором времени мне придется вспомнить об этом субъекте.　

В Чикаго мы распростились с фарфоровой стюардессой и Пересели на другой самолет. Он ничем не отличался от прежнего, и даже новая стюардесса, одетая в такую же небесно-серую униформу, походила на ту, что осталась в Чикаго.　

Наступил вечер. Под нами тянулась пустынная горная местность. Полная луна освещала блестящую поверхность озер. Ближайшая остановка была в «Городе Соленого озера» — Солт Лейк сити, столице сектантов-мормонов. Внизу изредка мелькали огоньки; вращающиеся световые маяки подсказывали пилотам путь.　

Город Соленого озера обрадовал новостями: Громов прошел над Северным полюсом, американские радиостанции уже слышат передачи с борта «РД». Час назад они перехватили радиограмму: «Привет завоевателям Арктики Папанину, Кренкелю, Ширшову, Федорову. Экипаж самолета «АНТ-25» — Громов, Юмашев, Данилин». Через двадцать два часа после старта «РД» миновал полюс и изменил курс: теперь он летел на юг. Как и предсказывал Валерий Павлович, самолет шел точно по расписанию.　

Оставался последний этап моего воздушного пути к Тихому океану. Пассажиры уснули. Освободившаяся стюардесса — уже четвертая за этот день — подошла ко мне. Девушка непринужденно рассказывала о своей жизни. Пробыв одиннадцать часов в полете, она сутки отдыхает и снова отправляется в рейс.　

Чтобы занять должность стюардессы, девушка, окончившая среднюю школу, четыре года обучалась на курсах при госпитале, где приобрела специальные знания и опыт ухода за больными. На самолете она, разумеется, имеет дело со здоровыми людьми, но в ее распоряжении есть аптечка с набором медикаментов, и стюардесса может оказать первую помощь. Кроме того, стюардесса обязана владеть, по крайней мере, одним иностранным языком.　

Основной предмет в программе курсов — обращение с пассажирами. Клиенты должны видеть стюардессу постоянно улыбающейся, довольной. Заученная улыбка, скопированная с модной кинозвезды, — одно из условий получения и сохранения работы: эта улыбка должна импонировать пассажирам. Девушке с недостаточно привлекательной внешностью или фигурой, не соответствующей установленному авиационной компанией стандарту (объем талии), нечего рассчитывать на должность; миловидность и изящество — второе условие получения работы. Стюардесса обязана умело развлекать пассажиров и поддерживать с ними любезный разговор; это третье условие, вероятно, и способствовало моей беседе с девушкой. Даже при соблюдении всех трех условий стюардессе не дозволяется выходить замуж; вступив в брак, она немедленно лишится работы, если только не сумеет скрыть этот факт от авиационной компании.　

— Не всегда приятно служить нянькой здоровым взрослым людям, — вырвалось у девушки. Она задумалась, но на лице ее автоматически застыла улыбка голливудской примадонны Марлен Дитрих…　

Открылся полыхающий огнями ночной Сан-Франциско. Самолет пересекал залив, приближаясь к оклендскому аэродрому. Семнадцатичасовой полет закончился.　

День прошел в суматохе телефонных звонков. Корреспонденты осаждали советского консула, расспрашивая подробности о громовском экипаже. «РД» летел над Канадой, Арктика осталась далеко позади. Громов предупредил: «Прошу направить спортивного комиссара на оклендский аэродром для регистрации посадки». Самолет находился где-то недалеко, когда экипажу передали неутешительный прогноз погоды: все аэродромы на побережье Калифорнии, между Сан-Франциско и мексиканской границей, будут закрыты туманом до утра.　

В Сан-Франциско был поздний вечер, а в Москве — одиннадцатый час утра следующих суток. Мы ехали в Окленд. Консул включил автомобильный приемник. «Громов летит над Калифорнией», — передавал диктор.　

От экипажа «РД» пришел запрос: «Когда утром поднимется туман в Сан-Диего?» Корреспонденты, запрудившие здание оклендского аэродрома, кинулись к телеграфу. В редакции газет помчались депеши: «Русские намерены продолжать полет дальше Сан-Франциско», «Громов идет к мексиканской границе»… Ажиотаж нарастал: с минуты на минуту мировой рекорд будет побит. В толпе упоминались имена французских летчиков Кодоса и Росси, мировых рекордсменов дальности.　

Двенадцать лет миновало с тех пор, как впервые официально был зарегистрирован рекордный перелет на дальность. В 1925 году французы Леметр и Аррашар за двадцать пять часов прошли на самолете «Бреге-XIX» три тысячи сто семьдесят километров. Через три года рекорд перешел к итальянским авиаторам Феррари и Дель-Прете, пролетевшим на самолете «Савойя-Маркетти» семь тысяч сто девяносто километров. Но уже в следующем году дальность завоевали снова французы: Кост и Беллонт перелетели из Парижа в маньчжурский город Цицикар, покрыв без посадки семь тысяч девятьсот километров. Борьба теперь шла за сотни километров. В 1931 году американцы Бордман и Полландр на самолете «Белланка» прошли восемь тысяч шестьдесят километров — из Нью-Йорка в Стамбул. В международное соревнование включились англичане. Гейфорд и Николетс на специально сконструированной машине «Фэйри» покрыли по маршруту Англия — Южная Африка восемь тысяч пятьсот сорок километров; это было в начале 1933 года. А спустя пять месяцев французские пилоты Кодос и Росси стартовали на «Блерио-110» из Нью-Йорка в Сирию; они пробыли в воздухе семьдесят часов и прошли по прямой девять тысяч сто четыре километра.　

Авиаторы Франции, Италии, Англии, Соединенных Штатов оспаривали воздушное первенство. Мировой рекорд Кодоса и Росси держался уже четыре года, и попытки летчиков капиталистических стран отнять его у французов не давали успеха. Теперь весь мир следил за громовским экипажем. Удастся ли русским большевикам, советским пилотам то,