— Особенный — это тот, перед которым следуетраздеваться. Ты давай, постарайся отмыть голову. У тебя волосы, словно парик.Если ты их не разлепишь, мне придется постричь тебя наголо.

— Ага, держи карман шире!

— А что? Между прочим, сейчас это модно.

— Не знаю. Может быть, модно, но только умолодежи. Ты же сам говорил про кризис среднего возраста. Моя лысая головабудет вызовом обществу.

— Тогда не жалей шампуня.

Я и в самом деле не пожалела шампуня, вылилана голову целый флакон. Когда Сашка приготовил большое махровое полотенце, явстала и почувствовала на себе его пристальный взгляд.

— У тебя очень красивое тело.

— А ты не смотри…

— У тебя даже растяжек нигде не осталось.

— Да?!

— А твой еще пока бесформенный висячий животиксмотрится очень даже сексуально.»

— Да пошел ты!

Я скользнула в полотенце и ощутила приятноетепло сухой ткани.

— Нет у меня никакого животика!

— Есть. Вернее, это не животик, а приятнаяскладочка, словно мешочек у енота или сумочка у кенгуру.

— Сам ты мешочек или сумочка!

Как только Саша стая помогать мне вытираться,я почувствовала головокружение и подумала, что еще немного и я взорвусь отпредвкушения, как самая настоящая бомба. Неожиданно Сашка застыл, и я заглянулав его глаза. По их блеску было нетрудно понять, что он хочет того же, что хочуя. Осторожно подхватив меня своими сильными руками, он поднял меня из ванны ипонес в комнату. В длинном узком коридоре нам встретилась древняя старушка, тасамая, которая так любезно провела меня в Сашину комнату и разрешила его подождать.Старушка смотрела нам вслед испуганными глазами и что-то бормотала себе поднос.

— Все нормально, баба Глаша, не переживайте! Яее не уроню! — крикнул довольный Сашка и понес меня дальше.

— А я и не переживаю. Просто я еще не видела,чтобы ты так девок носил…

— Это не девка, баба Глаша, это моя жена!

— Жена?!

Сашка остановился и легонько меня подкинул.Затем подмигнул старушке и у самого входа в комнату спросил:

— Баба Глаша, ну скажи, у меня жена красавица?

— Это та же самая, что я к тебе в комнатупустила? — подозрительно спросила бабулька.

— Та же самая. Не похожа?

— Да Бог их разберет. Эта почище. Та былагрязная.

— Просто я ее отмыл.

— А… Смотри, как сразу преобразилась. Я ее ине признала даже. Ты ей скажи, чтобы она теперь чаще мылась. Разве можно втаком молодом возрасте так себя запускать?

— У нее, баба Глаша, дорога была дальняя. Онатеперь всегда ухоженная будет.

— Правильно, жену нужно к порядку приучать. Нато она и жена.

Как только Сашка внес меня в комнату, япрошептала:

— Я и вправду так плохо выглядела?

— Честно сказать, неважно. — В дверьпостучали, и показалась голова бабы Глаши:

— Сашенька, я вот что спросить хотела…

— Что?

— А ты давно женат?

— Всю жизнь, баба Глаша, всю жизнь.

— Всю жизнь? А я и не знала. — Она тихонькоприкрыла дверь.

Саша повернул ключ в замке и еле слышносказал:

— Это на всякий случай, а то моя соседкапридумает еще какой-нибудь вопрос.

А дальше было такое… Сплетение губ, сплетениедуш и сплетение тел… Это был настоящий, смелый, откровенный секс, которыйтолько может быть между женщиной и мужчиной. Я даже не сомневалась в том, чтоэтот мужчина подарен мне господом Богом за все мои страдания, не хотелось дажедумать о том, что раньше он был с кем-то, кроме меня. Спустя какое-то время,отдышавшись, Сашка задал совсем неожиданный вопрос:

— У тебя паспорт с собой?

— Какой, заграничный?

— Российский.

— Российского нет, а может, пойдетзаграничный?

— Не пойдет. В загс нужно российский. Дадимвзятку, нас зарегистрируют побыстрее. Так где твой российский?

— У матери.

— А мать где?

— Часа четыре от Москвы ехать.

— Завтра поедем.

Я приподнялась и посмотрела на Сашку детскимбеспомощным взглядом.

— Ты это серьезно?

Нежно поцеловав меня в щеку, он засмеялся ислегка потрепал меня за ухо:

— Ну не дождались мы с тобой официальнойбрачной ночи, что теперь поделаешь… Дело молодое, нехитрое…

— Хватит издеваться над бедной девушкой.

— Так уж и бедной?!

— Бедной, как церковная крыса. У меня нетничего. Кроме тысячи долларов.

— О! Так, оказывается, ты у нас еще и богатая,ненаглядная ты моя тысяча!

Мы лежали, уставившись в потолок, инаслаждались тем, что находимся рядом друг с другом.

— Ольга, а ты когда хочешь Динку из Штатовпривезти? — спросил башка немного возбужденным голосом.

— Что?

— Ни что, а кого! Я говорю, ты когда Динку изШтатов привезешь? Когда разговор заходит о дочери, ты начинаешь как-то странносебя вести. Ты за нее очень переживаешь?

— Очень!

— Я вижу. И какого черта ты ее у родственниковоставила?! Нужно было брать ее с собой и все. Может, мы переговоры закажем?

— С кем? — опешила я.

— Ну, с твоими родственниками…

— Зачем?

— Спросим, как там Динка, все ли у неенормально.

Быстро поднявшись, я села и замотала головой.

— Нет. Нет, нет…

— Что нет-то?!

— Не надо никуда звонить. Ради Бога, не надо.Зачем лишний раз людей беспокоить…