Далее на пути в Москву у кровавого захватчика был Новгород. Но польский король прекрасно понимал, что никак нельзя оставлять за спиной Псков. Он опасался удара в спину. Надменный завоеватель готовился к продолжению похода, а пока своим лазутчикам в непокоренных землях приказал распространять листовки с призывом восстать против «кровавого тирана» Ивана. И в Средние века кровь и чернила шли рука об руку в войне против Руси. Под ударами многочисленных, облаченных в лучшие доспехи и вооруженных лучшим на то время оружием полчищ пали города: Полоцк, Заволочье, Воронач, Остров. Враг все ближе и ближе подбирался к Пскову.

Двадцать шестого августа Стефан Баторий со своим воинством форсировал реку Великую в том месте, где в нее впадает небольшая речка Череха. Здесь не знавший поражений в походе на Русь полководец решил поставить свои полки. Это была южная сторона великого города. Коронному канцлеру Польши Яну Замойскому Псков казался настоящим Парижем. Таким необъятным был великий город. Целых четырнадцать часов псковичи со стен крепости наблюдали за тем, как сто тысяч головорезов, готовых жечь и убивать все и вся на своем пути, бесконечным потоком шли к стенам их города. Первоначально Баторий обосновался подле Никольского монастыря в Любятово. Он был убежден, что Псков его надолго не задержит. Впереди Новгород, а затем – Москва. Начиналась подготовка к осаде, но польскому королю нужны были сведения об обороняющихся и их крепости. Нужно было посылать в город разведчиков. Опытный военачальник не хотел идти вслепую, напролом. Он привык действовать наверняка. Слишком высоки были ставки в начатом им походе на Русь. Он поставил на кон деньги и военную силу всей Европы, и ему нельзя было проигрывать. Для устрашения псковичей Стефан Баторий приказал провести под стенами Пскова парад своих войск, который самолично и принимал вместе со своим главнокомандующим армией, коронным канцлером Яном Замойским.

Николай и князь Иван Петрович Шуйский находились на городских стенах и собственными глазами видели огромное войско неприятеля. Захватчики маршировали на фоне догорающего за стенами крепости посада. Горожане выжгли его, лишив тем самым поляков строительного материала и жилья. К тому же теперь посад не мешал псковичам наблюдать за маневрами полков польского короля. Вся пойма реки Великой была как на ладони. Вместе с князем Иваном Петровичем Шуйским за войском неприятеля внимательно наблюдали и главный воевода Пскова Шуйский-Скопин вместе с воеводой Очин-Плещеевым. Были с ними и князья Хворостинин, Бехтяров-Ростовский и Лобанов-Ростовский. Всем им Иван Васильевич дал наказ и взял присягу перед иконой Владимирской Божьей Матери, что они не отдадут Псков Стефану Баторию. Общая клятва сближала воинов и делала их узы воистину братскими. Это было священное воинское братство, вставшее на пути тьмы и невежества просвещенной Европы, стремившейся поработить Русь и сделать из ее народа своих рабов. Потоки вражеского воинства все текли и текли, а единомышленники уже размышляли о предстоящей битве, пытались предугадать ее ход.

– Вон как идут, стервецы! Конца и края этим бусурманам не видать! – тяжело вздохнул главный воевода. – Эх, знать бы, куда они свой первый удар по нам нанесут!

– Ништо, Василий Федорович! Не видать ихнему королю покоренного Пскова! Не бывать тому! – зло ответил князь Шуйский, не отрывая своего взгляда от полчищ врага.

– Я не сомневаюсь в нашей победе, но что делать будем, если враг все-таки пробьет известняковые стены крепости? – спросил князь Хворостинин.

– Рано еще нам думать о нашем поражении, Андрей Иванович! К людям иди, объясни им обстановку, приободри их! – приказал князь Шуйский. – Встань на южной стене Большого города и готовься держать оборону намертво! Умереть, но не пустить врага в крепость! Вот твоя непростая задача!

– А что, если нам заранее сделать крепость в крепости? – спросил Николай.

– Как это? – не понял князь.

– А сразу за основными стенами выкопать глубокий ров и за рвом поставить частокол.

– Мудрено, конечно, обдумать это дело нужно! И тут, понимаешь, есть одна закавыка – людей-то мы для этой цели, конечно, найдем, а вот дерева в городе весьма мало осталось и для такого обширного строительства его нам никак не хватит!

– Полагаю, что нужно, пока враг еще не окружил крепость со всех сторон, попытаться заняться заготовкой древесины!

– А лесорубов наших кто сопровождать и охранять будет? Это же весьма опасно! Вдруг на них нападут поляческие конные разъезды, а у нас сейчас каждый защитник города на счету! Нельзя нам людьми попусту рисковать!

– Мои люди вместе со мной и пойдут охранять лесорубов! Ты сам видел, на что способны мои бойцы, на смотре у государя! Так что ни одного псковитянина врагу не отдадим!

Князь Шуйский косо посмотрел на Николая и задумался, но потом махнул рукой и сказал:

– Князь Хворостинин прав! Слабые у нас стены крепости, и супротив доброй пушки им тяжело устоять! А потому – действуй, князь, но береги людей! Они нам еще ой как нужны будут!

– Не беспокойся, Иван Петрович, обещаю тебе, что всех людей приведу обратно живыми и невредимыми! – уверенно ответил Николай.

Добровольцев на такое дело долго искать не пришлось. Псковичи ради родного города были готовы на все. Сейчас им и смерть была не страшна. Ни одного перебежчика со стороны псковичей за все время осады крепости не было, но сейчас Николай поставил перед собой задачу не только добыть для города леса, но вернуть людей обратно живыми.

Решили выйти за восточными башнями Запсковья. Там, где речка Пскова да ближайшие леса пока еще прикрывали их от вражеских орд. Одни мужики деловито занялись валкой леса и очисткой древесины от сучьев. Другие – на конях организовали волок готовых бревен в крепость. Николай расставил передовой заслон и секреты. Еще будучи на стенах крепости, он заметил штандарт Батория в Любятово, а это же совсем рядом. Слишком большой соблазн был взять в плен кого-нибудь из королевского окружения, а если повезет, то и самого Стефана Батория. Николай приказал дьяку Михаилу держать под контролем периметр, где работают дровосеки, а по окончании работ, если он сам к тому времени не успеет вернуться, уходить в крепость. Дьяк лишь сдержанно вздохнул, но ничего не сказал. Командир, есть командир, и только он вправе принимать решения, а приказы командира никогда не обсуждаются, иначе заканчивается армия и начинается вольница, а где вольница – там бардак, разруха и в конце концов поражение.

Николай ушел в свободный поиск. Поднялся вверх по течению реки Псковы. Нашел подходящее место для переправы. Быстро разделся и вошел в воду. Концовка лета выдалась не такая уж и теплая, так что вода была далеко не парное молоко, но для тренированного организма это ничто. Николай бесшумно вошел в воду и на вытянутой руке держал свернутую в плотный рулон одежду вместе с оружием. Шпагу он оставил Михаилу, а с собой взял лишь ножи и пистолет. Его он нигде и никогда не оставлял без присмотра. У него еще осталось пять патронов в обойме, да еще плюс одна запасная. «За утерю табельного оружия Александр Сергеевич по головке не погладит! Нужно беречь!» – вспомнив своего начальника МУРа, мысленно улыбнулся Николай, внимательно отслеживая обстановку вокруг себя. Но пока все было относительно спокойно. Только где-то вдали шел равномерный гул, изредка перебиваемый ржанием лошадей да криками польских воевод. Это готовились к штурму крепости войска Стефана Батория. Выбравшись на берег поближе к кустам, Николай быстро оделся и стал осторожно пробираться дальше. По правую руку вдали от него тянулись бесконечные войска неприятеля, а впереди виднелись шатры польского короля. Вокруг них толпилось множество самого разнообразного народа. Похоже, что Стефан Баторий собрал на совещание своих военачальников. Возможно, что именно сейчас они решали о направлении главного удара. И это обстоятельство было только на руку Николаю. Тут совсем неожиданно ударили орудия из псковской крепости. Огонь велся такой силы и интенсивности, что вызвал большой переполох среди поляков. Они никак не ожидали, что их достигнут удары псковской артиллерии. До этого псковичи молчали. Они не хотели раньше времени раскрывать перед врагом возможности своих пушек. Поляки засуетились, даже вздумали сворачивать шатры, чтобы отойти на более безопасное расстояние. «М-да, угораздило же меня угодить под дружественный огонь! Князь Шуйский абсолютно уверен, что в этих краях никого из наших нет, и от души поливает подошедших к крепости поляков ядрами. А заодно отвлекает их внимание от дровосеков и моих людей. По его расчетам мы все должны находиться за рекой Псковой! Все правильно, князь! Но я-то здесь! Прям неувязочка какая-то вышла!» – размышлял Николай, отслеживая беготню поляков и примеряясь, кого бы под этот переполох утащить в крепость.