– Это всего лишь результат двухлетней выучки и упорных занятий моих воинов! – попытался заступиться за своих бойцов Николай.

– Молчи, когда царь с тобой говорит!

До этого тихо сидящие на краю поля вороны от истошного крика государя испуганно закаркали и сорвались с места. Они взлетели и закружили над полем; истошно кричали, но не улетали. Иван Васильевич раздраженно взглянул на них и произнес еще громче:

– Подойди ко мне!

Николай не знал, чего сейчас можно ожидать от разгневанного царя, но выполнил приказ. Государь в это время внимательно следил за ним. Молодой князь поднялся на помост и еще раз почтительно поклонился.

– Согласно своей воле я отсылаю тебя и твоих людей во Псков! Там приказываю стоять насмерть супротив польского короля Стефана Батория! А теперь перед иконой Владимирской Божьей Матери присягай, что не пожалеешь живота своего и до последнего своего издыхания будешь биться со Стефаном Баторием! Присягай, что ни почто не оставишь Псков на поругание врагам нашим!

Уже знакомый Николаю игумен Иосиф вынес икону Владимирской Божьей Матери и застыл перед ним. Молодой князь встал на правое колено перед иконой и государем, трижды перекрестился и поцеловал икону. Иван Васильевич удовлетворенно кивнул.

– Вскоре за тобой во Псков пойдет и князь Шуйский с войском и обозом. Будешь ему во всем опорой и поддержкой! А теперь иди и обороняй Псков всем своим умением от врагов наших! Каждый воин сейчас на счету, а ты сегодня мне показал, что не зря тратил государевы деньги и подготовил хорошее воинство. Я доволен тобой! Но первоначально заверни в Пушечный приказ. Будешь сопровождать во Псков обоз со своими англицкими пушками, фуражом и всяким другим оружием!

– Благодарю тебя, государь, за твое доверие! Клянусь, что не подведу Русь и тебя!

Николай в третий раз поклонился государю, подбежал к своим воинам и четко, как на параде, скомандовал своим бойцам:

– К коням, бего-ом ма-арш!

Спецназовцы сорвались с места, будто бы и не было до этого никакого тяжелого боя с превосходящим их по силе и вооружению противником. Бойцы бежали легко и слаженно, а взлетали в седла коней подобно легкокрылым птицам. Еще несколько минут, и только удаляющийся гул от копыт да валявшиеся на поле боя переломанные бердыши говорили о том, что совсем недавно здесь проходил весьма рискованный бой, но из кровопролитного он превратился в игру с младенцами. А в роли младенцев выступали царские стрельцы. Ни один из них серьезно не пострадал, и тем обиднее было для самих стрельцов. А царь уже отошел от обиды за свое воинство и теперь задумчиво смотрел вслед ускакавшему прочь князю.

– А славная дружина у Николая Ивановича! – восторженно произнес князь Шуйский. – Повезло мне, что царь его во Псков отправил! Только вот командует он ими как-то уж больно необычно!

– Князь Николай Иванович давно сам рвался к тебе во Псков. Для того и дружину подготовил такую, что ни у одного короля во всем свете нет! – ответил воевода Мыский.

– Ведаю я, боярин, об этом! Николай Иванович давно уже знатно помогает мне во Пскове с пушками. Из самой Англии привез их на наши земли! А теперь видишь, как зело он подготовился сам, да и войско свое подготовил к битве! Значит, несдобровать Стефану Баторию, если надумает к нам на Псков идти! Зубы обломит польский бусурман о нашу неприступную крепость!

В лето одна тысяча пятьсот восемьдесят первого года король Польши и Великий князь Литовского княжества Стефан Баторий выступил в поход на Псков. В его распоряжении оказалась карта, которую ему доставил пан Мартынек Разумовский. Тот в красках описал королю свой побег из Москвы и то, как он во имя родного отечества рисковал жизнью из-за этой карты, как его чуть не поймали и не казнили злые московские варвары. Но тем не менее ценою жизни ему удалось доставить своему королю подробную карту псковской крепости и самого города Пскова с указанием укреплений, тайных слуховых ходов, расположения пушек и их характеристик. Польский король все же сомневался в подлинности карты, но вскоре получил подтверждение из Немецкой слободы, что пан Разумовский действительно получил карту из рук французского картографа, которому под видом местного жителя удалось побывать во Пскове. Поляк просто чудом уцелел после разгрома стрельцами московского царя Сикстинского ордена Пресвятой Девы Марии. Ему удалось уйти с ценной картой в руках, которую видели и подтвердили подлинность все братья ордена. Стефан Баторий расценил учиненный стрельцами разгром ордена лишь как желание московитов не дать ценной карте Пскова уйти в Польшу. Он еще больше проникся уважением к Разумовскому и уверовал, что в его руки попала настоящая птица счастья и теперь его дорога на Москву должна стать более легкой и предсказуемой.

План Николая и его друга Андрея Яковлевича сработал – дезинформация врагу ушла, и тот поверил в нее. Глава Посольского приказа получил сообщение от своих людей в Польше, что Баторий щедро наградил верного слугу Разумовского за добытую карту Пскова. Польский король был убежден, что в его руках находятся воистину золотые ключи от Пскова, и теперь он ни на минуту не разлучался с ней. Его оруженосцы носили карту Пскова всюду следом за своим повелителем и охраняли бесценное сокровище денно и нощно.

С благословлением папы римского Григория XIII и на заимствованные от прусского герцога и немецких курфюрстов деньги польский король нанял почти стотысячную армию. Но больше половины из этого воинства были наемники – выходцы из многих европейских стран. За деньги с Русью согласились воевать: немцы, венгры, шведы, французы, датчане, румыны и шотландцы. Но любимчиками Стефана Батория все же были венгры. Его родные земляки по происхождению, ибо в польском короле бурлила кровь трансильванца, причем с весьма дурной наследственностью. Баторий был коронованным правителем Трансильвании, родных мест всем известного князя Влада III Цепеша, он же кровавый Влад Дракула. По преданиям, ближайшая родственница польского короля Стефана Батория купалась в крови младенцев, чтобы поддерживать неувядаемой свою красоту, а его сына Габара, князя Трансильвании, сами же трансильванцы за крайнюю жестокость изгнали из родных мест и убили.

Иштван Батори, которого поляки переименовали на свой манер в Стефана Батория, до этого служил императору Священной Римской империи Фердинанду I и учился в итальянском университете, прекрасно владел латынью и с удовольствием на ней общался с себе равными. Но предал своего императора и пошел на него войной. Был пленен и, будучи три года в плену у Фердинанда, учился. Император милостиво позволял своему пленнику заниматься самообразованием. Вот такой вот сплав холодного ума и расчетливой жестокости шел на Псков во главе хорошо вооруженного европейского войска, и теперь псковичам предстояло остановить мощную европейскую военную машину и не дать ей пройти дальше на Русь.

Поляками уже были покорены Великие Луки – «оплечье» Новгорода и «предсердие» Москвы. Это была последняя преграда для Стефана Батория на пути на Новгород. Отважные защитники Великих Лук встали на пути врага и мужественно оборонялись, но стены их крепости были деревянными, и воевода Иван Васильевич Военков опасался поджога. Так оно действительно и вышло. Неприятель обстрелял город зажигательными ядрами. Стены крепости загорелись, но его мужественные защитники бились до последнего воина. Безжалостный Стефан Баторий вошел в город и приказал вырезать всех до единого жителей Великих Лук – от мала до велика.