Весь день упорное преследование продолжалось. В нас стреляливсего однажды, издалека, и ядро легло в стороне.

Страшно уже не было, лишь досадно оттого, что мы вторыесутки бежим на вест, отдаляясь от цели плавания, но тут ничего не поделаешь.

Попросила отца Астольфа поскорей перейти к курсу военнойхирургии. Весь день посвятили колотым ранам.

Вчера было не до трапез, но сегодня завтрак, обед и ужинподавали как обычно, только не в кают-компании, где хозяйничает главныйканонир, а в пороховом погребе. Там нет окон и нельзя зажигать огонь, зато естьдеревянный стол, служащий для заправки пушечных картузов. Мне в погребе дажепонравилось. При свете масляной лампы сидеть уютней, чем при свечах, а ещёприятно было в кои-то веки поесть, не вдыхая густой табачный дым. По случаювоскресенья подавали курицу. Очень вкусно.

13 марта, понедельник

Шестнадцатый день плавания.

Ночь опять была ясной. Погоня продолжается. Перемен никаких:та же редкая безрезультатная стрельба, те же манёвры. Только ветер с востокаусилился, и нас всё дальше уносит в атлантические просторы, прочь отафриканского берега.

Изучала резаные раны. Отец Астольф похвалил меня за ровностьшвов (я упражнялась на свиной коже).

К вечеру небо стало затягиваться облаками, на которые всесмотрят с надеждой. Что-то будет ночью?

14 марта, вторник

Семнадцатый день плавания.

Ночью я дважды открывала порт и выглядывала наружу. Ни луны,ни звёзд. К утру пояснело, но благословенная тьма сделала-таки своё дело:проклятый шлюп исчез, горизонт был пуст.

Тем не менее капитан объявил, что во имя осторожности«Ласточка» ещё целый день будет двигаться тем же курсом на вест, чтобы снова ненаткнуться на англичанина.

Я пробовала спорить, мне невыносима мысль о том, что этотвынужденный détour[26] отдаляет встречу с отцом. Тогда Д. принялсярассказывать о знаменитой плавучей тюрьме Бристоля, куда всех нас посадят, есливраги захватят «Ласточку». Во время предыдущей войны он просидел там год и двамесяца, пока арматор не заплатил за команду выкуп.

Сбежать с баржи, стоящей на якоре посреди залива,невозможно. Кормят там тухлой рыбой и заплесневелыми сухарями. Но тягостнейвсего сносить издевательства, которым подлые англичане подвергают своихпленников. Например, всех вновь прибывших ждёт непонятная унизительнаяпроцедура: раздевают догола, а всю одежду варят в котле — якобы для истреблениявшей, хотя кому и когда вредили эти маленькие безобидные насекомые?

Услышав о раздевании, я содрогнулась и больше не спорила.

С отцом Астольфом разбирали виды и лечение контузий.Оказывается, они не менее опасны, чем кровоточивые раны. Шестнадцатифунтовоеядро, пролетевшее низко над толпой, способно проложить в ней целую просеку,причём большинство ляжет замертво от летального сотрясения мозга.

15 марта, среда

Восемнадцатый день плавания.

Сегодня утром капитан сообщил, что ночью мы повернули зазюйд-ост, то есть наконец-то взяли курс на Барбарию. Крюк будет стоить нам поменьшей мере лишних десяти дней, ибо на запад мы убегали под сильным попутнымветром, а при движении на восток придётся всё время лавировать. Из-за этого нив какой пиренейский порт заходить не станем. Порцию воды придётся урезать, а отсвежего мяса отказаться, поскольку клетка для скота и курятник пусты. Я немогла не одобрить такое решение.

В экипаже все здоровы. До обеда мы с моим милым монахомпроходили теорию огнестрельных ран. Во второй половине дня перешли к практике.Матросы поймали на крюк с дохлой крысой небольшую акулу и, поскольку эта добычанесъедобна, отдали её в моё распоряжение. Я выстрелила несколько раз в тушу,предварительно надев на неё старую матросскую рубаху, а потом извлекала пули ивычищала из ран частицы ткани, от которых часто происходит смертоносноенагноение и антонов огонь. Очень трудно. Не представляю, как такую процедурубудет выносить живой, страдающий человек. Отец Астольф говорит, что емуизвестны способы облегчения боли, но этой темы мы коснёмся позже.

16 марта, четверг

Девятнадцатый день плавания.

Чистый горизонт. Ветер по-прежнему попутный, хотя ночью, пословам капитана, пришлось всё время менять галсы, из-за чего мы почти непродвинулись.

Тема занятий сегодня довольно простая — вправление вывихов.Нужно хорошо знать расположение суставов и иметь сильные руки. С последним уменя неблагополучно. Отец Астольф показал мне несколько упражнений, с помощьюкоторых можно укрепить запястья. Теперь два раза в день по полчаса я поднимаю иопускаю пушечное ядро.

Сегодня была уморительная сценка. Заглядываю к себе в каютуи вдруг вижу мою Клару, которая сидит на раскрытом дневнике и с преумным видомводит клювом по листу, будто читает. Потом перевернула страницу — я прыснула.Увидев, что я наблюдаю из-за шторы, попугай переполошился и опрокинулчернильницу. Последствия этого маленького инцидента видны на предыдущемразвороте. Там, впрочем, ничего особенно важного записано не было — лишьрассказ о том, как я обучала капитана искусству светской беседы ни о чём.Повторяться лень.

17 марта, пятница

Двадцатый день плавания.

Всё то же. Днём попутный ветер, ночью штиль или норд-вест.Капитан говорит, что за сутки мы прошли только шестьдесят миль.

Плавание длится меньше трёх недель, а мне кажется, что целуювечность. Каково же морякам, которые держат путь в Китай или в Перу, проводя вморе восемь, если не десять месяцев кряду?

Если б не моя учёба да не вечное ожидание какого-нибудьнесчастного случая, который подвергнет испытанию мои слабые знания, я, верно,свихнулась бы от скуки.

Сегодня как раз произошло событие, заставившее меняповолноваться.

Один из матросов, некто по прозвищу Косое Рыло (довольноточный портрет), совершил тяжкое морское преступление: подобрав отмычку, проникв винный погреб и вылакал целую бутыль рома, от чего впал в беспамятство и чутьне задохнулся в собственной рвоте.

Чтобы спасти болвана от смерти, пришлось промывать емувнутренности большим помп-клистиром. Дело это грязное и пахучее, но не столь ужтрудное. Команда наблюдала за процедурой с большим интересом. Отец Астольф, какпрежде, подсказывал мне по-латыни, когда и что надобно делать.