На несколько долгих минут на общем канале связи воцарилась напряженная тишина. Гело вновь до крови закусил губу, пытаясь болью отвлечь себя от мысли о том, что его часть операции выполнена и в следующие несколько часов он больше не проведет ни одного залпа из «Знамения». Это осознание утомляло и наполняло адепта глубокой печалью.

Наконец сквозь треск статики пробились голоса бойцов штурмовой группы:

– Лаборатории – чисто!

– Бараки и модули персонала – чисто!

– На контрольном посту чисто!

Следом за ними раздался довольный голос офицера, руководившего атакой:

– Превосходно, братья, вы можете гордиться собой! Все враги Зоны на этом аванпосту неверных познали вечность! Однако у нас здесь осталось еще одно незаконченное дело. Хар, Гело. Почтите нас еще одним залпом и сровняйте с землей все средства связи этого комплекса! Не оставляйте ничего! Пусть сама душа этого места пылает!

Гело возликовал. Он еще только дослушивал приказ, а руки уже сжимали рычаги управления, пальцы ложились на кнопки стрельбы, а глаза выискивали слабые места в опорах громадной радиовышки, возвышающейся на скале над лагерем. Выбрав подходящую цель, адепт, моргнув, подсветил ее, и через мгновение Хар подтвердил, что видит наводку. Взревели наполняемые энергией катушки на корпусе орудия, по джипу пробежала мелкая дрожь, артефакты запрыгали внутри своих бронированных контейнеров, и затем содрогнулась сама реальность.

Пара сияющих лучей впилась в основание гигантской металлической фермы, увенчанной тарелками спутниковой связи. В месте их соприкосновения вспыхнул сверкающий шар чистой энергии. Во все стороны полетели змеящиеся молнии, часть из них разорвала тянущиеся по стенам ущелья кабели, другие сорвали спутниковые антенны, сбросив их вниз. Затем шар ослепительно мигнул и беззвучно схлопнулся сам в себя. На его месте остались раскаленные добела и медленно растекающиеся от жара стальные опоры. Секунду ничего не происходило, а затем с долгим, протяжным воем гнущегося металла циклопическая мачта просела под собственным весом и, потеряв точку опоры, обрушилась вниз. С оглушительным грохотом громадная железная вышка рухнула на лагерь, сминая под собой фургоны лабораторий и модульные бараки охраны. В воздух взметнулся многометровый столб пыли, затмивший собой солнце. Когда же он осел, стало ясно, что антенна дальней радиосвязи, как и сама база, восстановлению не подлежит. Благодаря Гело и его братьям по вере в цепочке передатчиков, обеспечивавших координацию действий солдат Центра в Американской Зоне, образовалась брешь. В одно мгновение целый сектор размером пятьдесят на пятьдесят километров оглох и ослеп. Местные патрули и оперативные базы остались без связи с командованием, предоставленные своей судьбе. Никто из них не сможет послать сигнал о помощи, никто не услышит их предсмертные крики и мольбы. Именно по их трупам пройдут основные ударные силы «Обсидиана», словно отравленный клинок, направленный в самое сердце неверных из ЦАЯ. И когда враги Зоны поймут, что происходит, когда на их убежище под горой Шайенн посыплются бомбы, будет уже слишком поздно что-либо делать.

* * *

Роман вжался спиной в сиденье и попытался стать ниже, когда красные точки от ЛЦУ запрыгали по салону, перескакивая с места на место. Одна из них скользнула по груди Нестерова, покружившись возле сердца, и ушла дальше вбок.

Питаемый артефактами двигатель заглох в самый неподходящий момент, оставив их торчать посреди заполненной бронетехникой центральной площадки полевого лагеря «Обсидиана».

И вот теперь к ним снаружи приближались вскинувшие оружие солдаты в черной униформе, явно не очень радостные по поводу того, что в одной из их машин сидят бойцы спецназа ЦАЯ и беглый сталкер.

– Ну, давай же, черт тебя дери, давай! – шипел Шекспир, тщетно пытающийся завести машину.

Ключ зажигания наотрез отказывался проворачиваться в замке, а в ответ на все манипуляции военного лишь раздавался протестующий треск, сопровождавшийся миганием ярко-красных лампочек на приборной панели.

– Немедленно выходите из машины, или мы откроем огонь! – раздался усиленный встроенным в шлем мегафоном голос.

Это говорил ведущий адептов офицер. Его лицо скрывало забрало с выдающейся вперед дыхательной маской. За спиной мужчины два экзоскелета подняли руки с тяжелыми трехствольными орудиями. Роман был готов поклясться, что слышит, как подающие механизмы с глухими щелчками досылают бронебойные снаряды в стволы громадных пушек.

– Ну что же ты… – Шекспир стиснул зубы, все еще пытаясь завести машину. – Вал! Давай за пулемет, выиграй нам немного времени!

– Понял, – пробасил сидевший справа от Шекспира оперативник и, развернувшись в кресле, полез вверх к установленному в потолочном люке оружию.

– Это последнее предупреждение…

– Да заткнись ты! – выдохнул Шекспир и со всего размаху ударил по приборной панели.

Под ней что-то звякнуло, и внезапно красная лампочка сменилась зеленой. В тот же момент загрохотали автоматы снаружи. На джип обрушился настоящий град, но, к чести обсидиановских инженеров, машина выдержала. Лобовое стекло пошло трещинами, в нем образовались вмятины от попаданий.

– Да стреляй же ты по ним! Уже наплевать на маскировку! – закричал Шекспир, проворачивая ключ в замке зажигания.

Еще больше пуль разбилось о бронированные борта джипа, сдирая краску и высекая искры. Вал кивнул и вдавил кнопки на рукоятках. Пулемет со свистом пришел в движение и выплюнул длинный хлыст пуль. Очередь врезалась в ближайших адептов, разрывая фигуры в черной броне на части. Брызнула кровь, во все стороны полетели кровавые ошметки, несколько тел повалились на землю. От десятков дырок на трупах поднимался легкий дымок.

Остальные противники, рассыпавшись, залегли за стоящими вокруг автомобилями. Двое, включая офицера, скользнули в распахнутые двери припаркованных джипов, также собираясь встать за пулеметы. Роман, подавшись вперед, перебрался на переднее сиденье и схватил оставленный здесь Валом автомат. Распахнув дверь, сталкер высунулся наружу и, вжав «АК» в плечо, дал три короткие, отсеченные очереди по ближайшему пулеметчику. Поднявшийся было в люке боец «Обсидиана» задергался, когда в него впились пули, и, нелепо взмахнув руками, провалился обратно в салон.

Шекспир в этот момент выдавил сцепление и вжал педаль газа в пол. Заревев перегоняющим аномальную энергию мотором, джип наконец сорвался с места и понесся вперед. Не сбавляя скорости, он протаранил собой троих адептов, которые, припав на одно колено, встали в проходе между двумя обтянутыми брезентом грузовиками и вели огонь из автоматов. Послышался характерный треск ломающихся костей, и солдат в черном раскидало в стороны, словно тряпичные куклы. Джип подскочил на чем-то, что оказалось под колесами, черканул боком о борт одного из грузовиков и вырвался на волю.

Вывернув руль, стиснувший зубы Шекспир бросил машину влево и, обогнув обложенный мешками с песком комплекс ЗРК, нацеливший свои ракеты в серое небо, помчался прямиком к закрытым воротам лагеря. В этот раз никто не пытался броситься наперерез из будки охраны, лишь только сзади по броне машины продолжали барабанить пули.