Сердце буквально подпрыгнуло от счастья, но я постаралась его быстро унять. Еще только не хватало прощать его вот прямо сейчас, не выяснив, что, почему и зачем!

– Ты меня обездвижил! – обвинила я его.

– Прости, – его губы коснулись моего виска. – Совсем не подумал, что кто-то обидит тебя, пока я выясняю все про твоего ущербного дракона.

– Не называй его так! – возмутилась я. – Берт не ущербный, и не совсем дракон, и уж точно не оборотень!

– Хотелось бы верить, – усмехнулся Олберт.

– Тебя с ним познакомить? – возмущенно спросила я.

– Сделай одолжение, – Змей снова наклонился ко мне и дотронулся губами щеки, а его рука скользнула на талию. – Но попозже.

Вот Змей! Соблазнял меня без зазрения совести! А я… а я, между прочим, не согласна! Наверное…

– Я едва не умерла, Эриан! – попыталась я продолжить разговор, хотя мысли с трудом облекались в слова.

– Прости, – снова повторил он, и его губы спустились ниже. – Очень виноват, признаю… Надеюсь, ты меня все-таки простишь… А вот я себя – вряд ли.

Я запнулась, но тут же вспомнила немаловажную вещь:

– Твоя Карина меня чуть не убила!

Его глаза снова блеснули, и он оторвался от меня:

– Она не моя. И она за это ответит, можешь не сомневаться. По всей строгости закона на Таррине.

Я нахмурилась:

– Ты отдашь под суд собственную невесту?

Змей тихо рассмеялся:

– Сама придумала – сама поверила.

– Ты хочешь сказать, что ты не собирался жениться на ней?

Эриан удивленно посмотрел на меня:

– Да с чего ты это взяла? У нее и мозгов-то нет, ты же верно про нее сказала, с чего вдруг такое доверие к ее словам?

Он издевается, да?!

– Ты пригласил меня на свадьбу, обнимал ее в столовой, я сама видела! – и тут же прикусила язык, глядя на развеселившегося Олберта.

– А ты все-таки ревнуешь, – довольно заметил он.

– И не надейся, – возмутилась я. – Такое мне бы и в голову не пришло!

– А про голову я ничего и не говорил, – он снова наклонился ко мне, коснувшись губами уха и опаляя его горячим дыханием. Не-на-ви-жу мурашки, особенно, когда они бегут, как табун лошадей!

– Тогда ты ревнуешь к Ферту! – выдохнула я, и снова прикусила язык. Я это сказала?!

– Ничуть, – усмехнулся Змей, – хотя мысли подобные были, признаю. Но ты от него шарахаешься, это очевидно. И правильно, – он опять склонился ко мне, а я снова уперлась в его грудь. – Лекса, перестань, ты ведешь себя глупо. Карина Ламмер интересовала меня по одной причине – хотелось узнать, какого демона они с сестрой делали тогда в атриуме. И неудивительно, что я оказался прав в своих подозрениях. Интересно? – он посмотрел в мои глаза, а я замерла. – Вижу, что интересно. Так вот, Ферт позвал их сразу после обеда, поговорить об учебе и планах на будущее. А потом резко свернул разговор, заявив, что сейчас придешь ты, и он слишком занят. Сестры Ламмер вышли из его кабинета на взводе и тут же столкнулись с тобой. Ты понимаешь, к чему я клоню?

Я захлопала ресницами, не в силах поверить в то, что услышала.

– По-твоему, он намеренно их вызвал, чтобы они зацепили меня, и…

– … ты выплеснула свою силу, – закончил Эриан. – Не могу утверждать со всей уверенностью, но, похоже, что это именно так. Он безумно хочет присутствовать при всплеске твоей высшей магии, но ему очень не везет. Лекса, за два последних года три адептки подверглись похожей процедуре – у Ферта весьма жесткие методы. Но в какой-то мере его можно понять – Академия в последнее время на плохом счету в Гильдии, и он пытается доказать, что сильные маги существуют и здесь, и Академия вполне способна их обучить. Ты же не думаешь, что появление Локфест было случайным?

О, да! И Локфест, и странные требования к зельеварам по поводу прорицания и основ защиты… но зачем? Неужели это повод закрыть Академию?

Собственно, этот вопрос я и задала Эриану. Он улыбнулся:

– Колючка, а тебе не кажется, что ты лезешь не в свое дело? Я и так сказал тебе больше, чем следовало.

Я возмущенно посмотрела на него:

– Почему это не в свое?! Меня это касается в данный момент больше всех!

Змей склонил голову набок:

– Согласен, но увы, ничем помочь не могу. Мне бы еще с иллюзией в твоей комнате разобраться…

Я насупилась:

– Которую ты сам и создал?

– Ты правда так думаешь? – изумился Змей. И столько удивления было в его голосе, что я почти смутилась. – Клянусь чем хочешь, Лекса, это не моих рук дело.

Я недоверчиво уставилась на него.

– А чьих же? Хотя профессор Бруни, а он. как я понимаю, знает толк в этом деле, выразил удивление, что подобная магия осталась на Таррине.

Олберт откинулся на спину и заложил руку за голову.

– Он прав, об этом почти никто не знает, но всего два мага способны сотворить подобное.

Я поднялась на локте и с любопытством посмотрела на Эриана:

– И кто же они?

Змей вздохнул:

– Один из этих магов – я.

Я едва ли не подпрыгнула на кровати:

– Вот ты и признался!

Олберт устало посмотрел на меня:

– Я ни в чем не признавался, Лекса, я всего лишь сказал, что способен сотворить такое, но мне бы и в голову не пришло тебя пугать, – он прикрыл глаза. – Если бы я хотел это сделать, то не выбрал змею, слишком очевидно. Ты же не считаешь меня настолько идиотом?

Да уж, тут он прав и крыть нечем. Но кто же тогда?!

– А второй маг? – осторожно спросила я.

Эриан открыл глаза и уставился в потолок.

– Когда я увидел иллюзию, я подумал о нем, но… Я всегда его чувствую, но не в этот раз. Хотя не исключаю, что это была его магия. Боюсь, Колючка, не тебе демонстрировалась эта иллюзия, а мне, и кто-то знает или подозревает, что у меня есть способности по ее созданию. И, кажется, все упирается в одно и то же – кто же оборотень в Академии.

Я захлопала глазами:

– А причем тут оборотень?!

– Притом, – Змей поднялся на локте. – Он здесь. И, боюсь, сильнее, чем я предполагал. Я уезжал, пытался выяснить все про второго мага, но он исчез, и, к сожалению, не появлялся там, где должен быть. Это меня тревожит. И, самое страшное, похоже, оборотень добрался до него и поживился силой… Хотя уверенности у меня нет. Не исключено, что появился и кто-то третий, но это будет одно из самых удивительных событий на Таррине.

У меня едва мозг не взорвался! Оборотни, маги-иллюзионисты… и Змей.