— С Игорем? Думала, что больше на меня никто не позариться, — ответила я. — У меня явно проблемы с самооценкой.

— У меня таких проблем нет. Я его выставила за порог, — сказала Рита. — Вот ты права. Он умеет хорошо говорить. Красиво. Обещал золотые горы. Давил на жалость.

— Как вы сошлись?

— В парке встретились. Разговорились. Он спросил, как я живу. Рассказал, про то, что ему сложно жить одному. Мам, он мне никогда не нравился! Вот никогда! Я его терпела только из-за тебя. Считала червяком, который ничего не делал. Я же видела, как ты работала. Видела его отношение к тебе и не понимала этого. А тут сама попалась в те же сети. Знаешь, как он меня настроил против тебя? Как так можно было поменять свое мнение? Я ему поверила. Подумала, что он бедный и несчастный, а ты такая стерва зайчика обидела. Это же отвратительная манипуляция! — возмутилась Рита.

Я рассмеялась. Как же мне хотелось ее обнять. Прижать к себе и сказать, что глупость идет рука об руку с взрослением. Ничего с этим не поделаешь.

— Мам! Что ты смеешь? Я серьезно…

— Мы сидим с тобой, как две дуры. И каемся в этом друг другу. Разве не смешно?

— Почему-то мне противно.

— Да ладно тебе, Рит, считай, что это всего лишь опыт. Негативный, но опыт.

— Какой это опыт? Скорее уж разочарование. Я думал, что все серьезно. Что у меня будет семья.

— Будет, — ответила я. — Но лучше не этим человеком.

Я все же обняла ее за плечи. Мы какое-то время сидели молча. В который раз я подумала, что почему нельзя детей увести от этого опыта? Уберечь их от ошибок и слез? И как же тяжело видеть слезы и переживания дочери, которая наступила на те же грабли, что и я. Ну ведь я же на ее глазах расшибла себе лоб. И пошла расшибать свой лоб следом за мной.

— Я ничего не почувствовала, когда сделала аборт. Девчонки в сети описывали чувство вины, а я не почувствовала. Правда, это плохо? — А что почувствовала?

— Облегчение. Как подумала, что Игорь будет со мной судиться за ребенка… Он обещал. Сказал, что я не смогу воспитать в восемнадцать лет нормальную личность. О тебе вспомнил. Сказал, что ты меня плохо воспитала. И он будет до последнего требовать, чтоб ребенок жил с ним, а я платила бы ему алименты. На ребенка и на содержание Игоря. По его мнению, я не могу воспитать ребенка, но вполне могу содержать малыша и взрослого мужика!

— Зайка хотел найти источник постоянного дохода. Уверена, что потом он планировал подать на алименты на ребенка, когда тому исполниться восемнадцать лет. Ну не хотел Зайка работать. Вот совсем не хотел и не понимал, что ребенка воспитать — это не один пуд соли съесть.

— А еще я подумала, что он мог попрошайничать с ребенком на руках. Представляешь, как было бы стыдно! И как это было бы пережить ребенку? Знаешь, что Игорь потребовал? Чтоб я ему справку предъявила, что сделала аборт. Он мне до последнего не верил. Отговаривал. Я чуть с ним тогда не подралась. А он на меня еще хотел в суд подать, что я ему лямку от сумки порвала. Тогда я ему кинула в лицо тысячу рублей и пожелала ей подавиться.

— Маленькая моя, Рит, ну почему мне не позвонила. Могла же об этом рассказать.

— Могла признаться в своей ошибке? А знаешь, как это тяжело? Мы же с тобой поругались. Ты говорила, что он мне не пара, а я не верила. Думала, что самая умная.

— Зато умение признавать ошибки — это весьма ценный дар. Пойдем чего-нибудь перекусим?

— Давай просто чаю попьем.

— Так, собирайся. Поедем с тобой в магазин. Мне тяжелое таскать нельзя. А у тебя похоже все закончилось.

— Мам, я потом…

— Пошли. Заодно и в аптеку зайдем. Пойдем. Знаешь, мы с тобой еще в этом мире повоюем. У нас еще все будет впереди.

Через три часа мы с Ритой сидели на кухне и пили чай после сытного обеда. Рита уже меньше шмыгала носом. Мне даже показалось, что она толком-то и не болела, а скорее больше ревела, жалея себя.

— На деле, я сама недавно потеряла ребенка, — сказала я. — От Тима. И сама не почувствовала какой-то горечи из-за этого. Мне сейчас ребенок был не нужен. Я не готова была к нему.

— А ко мне? Ты ведь не планировала меня рожать.

— Ты появилась вовремя. Тогда, когда мне было нужно, — ответила я. — Мне кажется, что ребенок в жизни появляется, когда он действительно нужен, пусть по началу это кажется и не так.

— Тогда получается, что аборт — это большой грех.

— Не думаю. Смотри сама, пока у нас есть выбор, то любой выбор в данном случае будет верным. Независимо от того, решимся мы на ребенка или нет. Сама же понимаешь, что с Игорем ты бы только и делала, что ругалась, тратя нервы. При этом поддержки у тебя бы не было. И у меня были бы проблемы с Тимом. Нам было бы тяжело поднять ребенка. К тому же Тим — это не тот мужчина, который будет хорошим отцом. И таким же мужем.

— Тогда почему ты с ним живешь?

— Мне это нравится. Нравится безуменка в отношениях. Какая-то непредсказуемость. И Тим мне дает эту непредсказуемость. Если бы ты была маленькой, то я бы его на порог не пустила. А сейчас могу позволить себе пожить так, как хочется. И пусть эти отношения будут напоминать итальянские страсти.

— Я такого не понимаю. По мне, надо жить спокойно. Может скучно и предсказуемо, но спокойно. Игорь мне и казался таким спокойным человеком. Надежным.

— Игорь — это всего лишь ошибка, которую надо принять и пойти дальше. Не все мужчины такие, как он. Не все мужчины похожи на Тима. Люди разные. Есть какие-то общие психологические типажи, но на деле каждый человек индивидуален. Тебе надо найти такого, кто будет по душе. Он обязательно есть среди миллионов чужих лиц. А ошибки во время поиска — это нормально. Главное не ставить на себе крест и убеждать, что любви нет. И ошибка — это катастрофа. Ты ведь поэтому плачешь?

— Кажется, что ничего больше не будет. — Будет, — ответила я. — Хотя сейчас так и не кажется.

— Я бы не справилась в одиночку. Если пришлось бы поднимать ребенка, то не справилась бы. Мне не понравилось быть беременной, не понравились эти ощущения. Я пыталась себя убедить,