Едва он распахнул дверь, навстречу ему выдвинулсяобмундированный молодой человек и хмуро сообщил:

– Закрыто, гражданин…

– Пропусти, пропусти, – раздался знакомый голос,исполненный некоторой насмешки. – Проходите, Василий Яковлевич, гостембудете…

Смолин огляделся с порога. Летягин расхаживал у прилавка,озираясь с наигранным удивлением провинциала, впервые в жизни узревшего столькоредкостей сразу. Гоша (на каковом лица не было) сидел в дальнем углу, и передним на стеклянной витрине лежали бумаги официального вида, а перед витринойпомещались два индивидуума в штатском (одного из них Смолин уже видел уЭрастыча). Дверь в служебные помещения оказалась распахнута, слышно было, кактам громко переговариваются, побрякивая и позвякивая железом.

Все было ясно с полувзгляда, и к бабке-колдунье не ходи.Смолин, глянув на поникшего Гошу, едва справился с приливом самой что ни наесть лютой злости: предупреждал ведь, русским языком и членораздельно, зналведь, поганец, что трясут все подряд магазины…

– Чем обязан? – спросил он хмуро.

– Неладно получается, Василий Яковлевич, – сказалЛетягин, на сей раз без тени шутливости. – Только что торганули в вашеммагазине холодным оружием в количестве одной единицы, что и было установленопосредством контрольной закупки…

Уточнений не требовалось: один из оперов как раз принялсястарательно наводить видеокамеру на упомянутое оружие – лежавший перед Гошейпаршивенький военно-морской кортик, вещь в антикварном обороте обыденнейшую: скнопкой, то есть после сорок восьмого года выпущен, раритетом никак неявляется, в свое время, когда ликвидировали ввиду причудливой игры случаяобосновавшуюся под Шантарском военно-морскую часть (был такой уникум, рожденныйволею советского Министерства обороны), таких кортиков чуть ли не грузовикпродали на сторон у, всё, что на складе нашлось…

Смолин хорошо рассчитанным жестом поднял брови:

– Холодное оружие? А вы это, простите, прямо здесьустановили? В сжатые сроки? Может быть, и заключение экспертизы покажете?

Летягин смущенным не выглядел ничуть:

– Ну, простите великодушно, оговорился… Скажем, былпродан предмет, имеющий несомненное сходство с одним из образцов холодногооружия, состоящего на вооружении… Вас устроит?

– Безусловно, – столь же вежливо ответилСмолин. – Однако есть и другие несообразности… Вы будете утверждать, что«имеющими сходство предметами» торгует именно магазин? Вот с этим позвольте несогласиться.

– Ваше право, – пожал плечами Летягин. –Спорить не стану, молодой человек объясняет, что это его личный предмет, ипродал он его исключительно по своей собственной инициативе, чтобы деньгиположить себе в карман и использовать на личные нужды… Но все равно получаетсяне вполне законно, согласитесь. Торговля такая, если вы не в курсе, Уголовнымкодексом характеризуется как преступление, акт купли-продажи совершен в вашеммагазине… к тому же в подсобных помещениях у вас мы обнаружили еще несколько…предметов, имеющих несомненное сходство с холодным оружием. Так что, невзыщите, придется провести целый комплекс мероприятий… Осмотр, изъятие и томуподобное… Право на это у нас есть. Вам статьи цитировать развернуто?

Смолин, глядя ему в глаза, улыбнулся почти беззаботно:

– Не надо мне ничего цитировать. Я человекзаконопослушный, и если представитель власти ручается, что имеет право – чегоуж тут… – он сделал широкий жест. – Будьте как дома…

– Я, честное слово, душевно тронут, – раскланялсяЛетягин. – Не часто в наше сложное и беспокойное время встретишь человекасо столь ярко выраженным правосознанием…

– Чем богаты, – сказал Смолин. –Поприсутствовать разрешите?

– Ну разумеется, настаиваю даже… Ваше право.

В голове у Смолина щелкал точнейший калькулятор. Ничего по-настоящему«тяжелого» в магазине им не отыскать, пусть хоть до рассвета роются. Нету-с!Карабинчик мосинский, в углу его кабинета прислоненный, засверлен должнымобразом и ударника лишен. Другое скверно: из дюжины единиц холодняка насчетвосьми уже сговорено с покупателями, трое даже авансы оставили, а еще двоерасплатились и вовсе полностью… причем пять предметов чужие, на реализациювзяты… Неприятно получилось, одним словом… Перед людьми неудобно. Они, все доодного, не случайные приблудыши – свои, понимающие, в теме и в формате, поймутправильно и слова не скажут, но все равно, нескладно как-то вышло… Все вернем,обязательно, но сколько времени пройдет и сколько нервов выгорит…

– Лицензии на торговлю холодным оружием у вас неимеется, – негромко произнес стоявший рядом Летягин.

– Я им не торгую, потому и лицензии не имею, –сказал Смолин, не оборачиваясь к собеседнику.

– Понятно, понятно, никто вас и не обвиняет… А лицензияна торговлю изделиями из драгоценных металлов?

– Аналогично, – сказал Смолин. – Не торгую,потому и не имею.

В сейф тоже полезут, калькулировал он тем времени. А как жеиначе? В сейфе, ясен пень, найдется немало рыжья. Его тоже со временем удастсяназад выцепить, но опять-таки время и нервы, половина монет опять-таки нареализацию взята… С-суки, козлы…

Майор Летягин прохаживался вдоль стены, с неподдельнымвосхищением озирая потемневшие полотна с идущими на всех парусах кораблями иживописными пейзажами, церковные колокола, граммофоны и прочий хлам.

– Интересно тут у вас, – сказал он чуть ли нерастроганно. – Столько старины… Так и не уходил бы…

– А оставайтесь, – предложил Смолин нейтральнымтоном. – Сторожем оформим, зарплата-то не ахти?

Майор уколол его взглядом, но промолчал.

…Убрались представители власти только часов в восемь вечера,когда справились наконец. Вместе с ними, как и следовало ожидать, назаконнейшем основании улетучился весь холодняк и все золотые монеты, взаменчего осталось изрядное количество официальных бумаг. Каковые Смолин тут жепрочитал самым внимательным образом, выискивая проколы. И выискал, конечно –целых семь мелких проколов, любой из них опытный адвокат сможет раздуть доисполинских размеров, всячески обыгрывая и само число. Целых семь, ваша честь…

Хоть что-то приятное в этой жизни, а? Тяжко вздохнув, Смолинсложил бумаги аккуратной стопочкой, многозначительно прокашлялся, подняв глазана Гошу. Тот торчал у стены, явно пытаясь стать меньше ростом, горько сожалея,что не может на манер мышки юркнуть под плинтус.

Осторожненько вошли добры молодцы – Шварц, Кот Ученый иФельдмаршал. К магазину они прибыли один за другим уже давненько, в разноевремя, ментовскую суету заметили сразу – а потому и нарезали все это времякруги вдалеке по присущей всем троим скромности характера…

– Давайте в кабинет, – сказал им Смолин,предупреждая естественные в таком положении вопросы. – Я тут занят пока…