И она умерла, моя девочка умерла. И под этим вот дубом появились две могилы. А я вышла из комы и закопала ее – я сама превратилась в монстра. – Роуан вздохнула. – Моей девочки больше нет. Я предала ее.

Все погрузились в молчание. Даже сад притих. Приглушенное урчание проезжавших мимо автомобилей звучало так же естественно, как шорох листьев на ветру.

Тоска Роуан завладела моим сердцем.

Стирлинг внимательно смотрел на Роуан, глаза его блестели от слез.

– В Таламаске возникли проблемы, – очень тихо, взвешивая каждое слово, заговорила Мона. – Все из-за этого Талтоса. Кто-то из членов Ордена пробовал взять Лэшера под контроль. Они даже пошли на убийство. А Майкл и Роуан отправились в Европу, чтобы попытаться расследовать коррупцию внутри Таламаски. Они чувствовали себя тесно связанными с Орденом. У нас у всех было такое ощущение. Как раз в это время я поняла, что беременна. Мой плод начал очень быстро расти. Ребенок заговорил со мной, сказал, что его имя – Морриган. – Голос Моны дрогнул. – Я была как заколдованная, совершенно лишилась рассудка.

Я отправилась в Фонтевро, к Долли-Джин – она жила там в старом доме вместе с моей кузиной Мэри-Джейн Мэйфейр. Позднее Мэри-Джейн, с которой мы подружились, сбежала. Тогда они с Долли-Джин помогли мне родить Морриган. Боль была жуткой. Сказать, что это было страшно, – значит ничего не сказать. Но Морриган оказалась высокой и красивой девочкой – сияющим, жизнерадостным, чудесным ребенком. Никто из видевших ее не стал бы это отрицать.

Долли-Джин очнулась от сна и усмехнулась.

– Ее голова была поистине кладезем человеческих знаний, – сказала старушка. – Настоящая бестия!

– Тогда ты ее любила, – возразила Мона. – Согласись, что любила.

– А я и не говорю, что не любила. – Долли-Джин, прищурившись, посмотрела на Мону. – Но что бы ты сделала, узнав, что она собирается прибрать к рукам всю семью и превратить ее в клан ходячих младенцев? Мне что, в ладоши надо было хлопать?

– Она только родилась! – тихо сказала Мона. – И не сознавала, кем является. У нее были мои амбиции, мои мечты.

– Я не знаю, где она сейчас, – низким, проникновенным голосом сказала Роуан. – Я не знаю – жива она или нет.

Мона была глубоко несчастна, но после моих упреков в слезливости изо всех сил старалась не расплакаться, а мою попытку взять ее за руку решительно отвергла.

– Но ты знаешь Талтоса, который явился сюда и забрал ее! – сказала Мона Роуан. – Вы познакомились с ним в Европе. Ему известна история твоих скитаний с Лэшером. – Мона повернулась ко мне: – Вот что произошло. Он нашел их. Это еще один Талтос, выживший с древних времен. Он стал их другом. Естественно, они не рассказывали мне о нем. И Морриган не рассказывали. О нет, мы же были для них детьми! Они держали это при себе! Представляешь! Древний Талтос. Разве я не достаточно пострадала, чтобы рассказать мне о его существовании? И когда он сюда заявился, они позволили ему увести мою дочь.

– Как мы могли ему помешать? – спросила Роуан. – Ты была с нами, – сказала она Моне. – Морриган обезумела, когда почуяла его запах на нашей одежде, на дарах, которые мы от него получили. Мы никогда не узнаем, почему он пришел. Нам известно не больше, чем тебе. Он был в саду. Морриган подошла к окну. И тут же выбежала к нему. Их было не остановить. Больше мы их не видели.

– Мона, уверяю тебя, мы испробовали все доступные средства, – вмешался Майкл. – Ты должна нам поверить.

– Мне нужны все файлы, – сказала Мона. – Все бумаги. Его имя, названия его компаний в Нью-Йорке. Этот древний Талтос был богатым и могущественным человеком. Вы сами это подтвердили.

– Я с радостью все тебе отдам, – сказала Роуан, – но, пожалуйста, пойми, он все ликвидировал. Он исчез.

– Если бы вы искали его как следует, – с горечью в голосе возразила Мона.

– Мона, со временем ты с нами согласишься, – сказала Роуан. – Мы считали, что следует подождать, пока они сами с нами свяжутся. Мы уважали их желание быть вместе и не думали, что они возьмут и просто исчезнут. Мы не могли представить такое.

– Мы боялись услышать что-нибудь о Талтосах, – сказал Майкл. – Не представляли, как они будут размножаться или просто выживать в нашем мире, как Эш сможет их контролировать.

– Эш? Так звали этого мужчину? – уточнил я.

– Да, – подтвердил Майкл, в голосе его звучала неподдельная боль. – Эш Тэмплтон. Эш жил тысячелетия и был одинок так давно, что вообразить невозможно. Он был свидетелем того, как вымирали его сородичи. Это он рассказал нам историю Талтосов. Эш считает, что они не могли выжить в мире людей, поэтому в конце концов исчезли с лица земли. Жизнь Эша – трагедия. Естественно, делясь с нами своими воспоминаниями, он даже не подозревал о существовании Морриган. Мы расстались в Нью-Йорке. Мы полюбили его и поклялись в вечной дружбе. А потом вернулись домой и узнали о Морриган.

– Возможно, он нашел ее с помощью телепатии, – предположил я.

– Мы об этом ничего не знаем, – сказала Роуан. – Но он пришел сюда, вошел в сад и увидел Морриган в окне, а она уловила его запах и побежала к нему.

– Не один год мы прожили в страхе, – сказал Майкл. – И все это время тщательно изучали информацию новостных служб в поисках истории, в которую мог бы быть вовлечен Талтос. Мы были наготове, и Таламаска тоже. Мона, ты должна вернуться к тому времени, когда еще не была настолько больна. Просто вспомни. Мы боялись, потому что знали, что эти существа способны нанести огромный вред человечеству.

– Отлично сказано! – поддержала Майкла Долли-Джин. – А Морриган разошлась, возомнила, что сможет править миром, заявила, что унаследовала дар предвидения от своих родителей-людей. Когда она не оглядывалась назад, она строила планы на будущее, или танцевала кругами, или улавливала своим носом разные запахи. Просто дикая зверушка.

– О, Долли, замолчи, пожалуйста, – прошептала Мона и прикусила нижнюю губу. – Согласись, ты любила ее. И все вы… Я хотела разыскать их еще до того, как вы начали поиски. Годами вы не упоминали при мне имя этого Талтоса. Скрывали его. Придерживали для «Мэйфейр и Мэйфейр». А теперь так легко его произносите. Эш Тэмплтон. Эш Тэмплтон.

Мона расплакалась.

– Это неправда, – сказал Майкл. – Я признал это существо своей дочерью. Ты знаешь, я признал Морриган. Мы начали их поиски до того, как рассказали тебе. Мы не подозревали, насколько серьезна твоя болезнь. – У Майкла запершило в горле, он сглотнул, облизал пересохшие губы и продолжил: – Тогда мы еще не знали, насколько жизненно необходимым будет для тебя молоко Талтосов. Мы только со временем это поняли и тогда попытались связаться с Эшем, но обнаружили, что он продал все свои холдинги. Его имя не фигурировало ни в банках, ни на фондовых биржах – он исчез с мирового рынка.

– Как бы Эш к нам ни относился, – сказала Роуан, – он принял решение скрыться. Предпочел, чтобы его будущее оставалось в тайне.