Мона рыдала, уткнувшись в плечо Квинна. Сердце Майкла разрывалось на части.

Стирлинг решил вступить в разговор. Держался он уверенно.

– Мона, Таламаска начала поиски практически сразу после их исчезновения. Мы старались не привлекать к себе внимания, но мы искали. Нам удалось обнаружить кое-какие свидетельства, указывающие на то, что Эш и Морриган побывали в долине Доннелейта. Но дальше их след обрывался. И прошу тебя, поверь, что мы нигде не нашли ни малейшего их следа.

– Вот это действительно удивляет, – заметил я.

Мона злобно сверкнула на меня глазами.

– Я не с тобой разговариваю, – выкрикнула она и тут же, словно я внушал ей ужас, прижалась к Квинну.

– Что бы с ними ни случилось, – сказал я, – какие- то следы должны были обнаружиться.

– Именно так я всегда и думал, – согласился Майкл. – Два или три года подряд мы ждали, что они объявятся при каких-нибудь катастрофических обстоятельствах. Мне не передать вам все свои страхи. Что будет, если молодое поколение Талтосов выйдет из-под контроля, думал я, если они восстанут против Эша? Что, если они пойдут на убийство? А потом мы перестали жить в страхе и начали поиски, но безрезультатно.

Долли-Джин снова хихикнула, потом ссутулилась и начала раскачиваться взад и вперед.

– Ходячему младенцу убить человека так же легко, как человеку убить ходячего младенца. Они могут размножаться где-то, распространяться, как лесной пожар, могут прятаться в долинах, среди холмов, в горах, на равнинах, могут пересекать моря и океаны. А потом – бах! И они, как по сигналу, одновременно выйдут на свет и поодиночке перебьют всех людей. Раз – и вся планета принадлежит Талтосам!

Роуан недовольно посмотрела на Долли-Джин.

– Прибереги этот пассаж для тетки Оскар, – не повышая голоса, сказала она.

Я подмигнул старушке. Она показала мне средний палец.

Майкл взглянул в глаза Моне и чуть подался вперед.

– Надеюсь, мы дали тебе то, что ты хотела, – сказал он. – Что же касается файлов, я прослежу, чтобы их скопировали и перебросили тебе в любое удобное для тебя время. Они доказывают, что мы использовали все свои возможности. Мы отдадим тебе всю информацию об Эше Тэмплтоне, всю, до последней строчки.

– Естественно, – встряла Долли-Джин, – эта парочка вполне могла уже сгнить в какой-нибудь могиле. Только представьте: два ходячих младенца лежат в гробу в обнимку, как Ромео и Джульетта! Может быть, ему надоело слушать ее напыщенный бред об их будущем, он обмотал вокруг ее шеи шелковый чулок и…

– Прекрати, Долли-Джин! – рыдая, взмолилась Мона. – Еще слово, и я закричу!

– Ты уже кричишь, успокойся! – шепнул ей на ухо Квинн.

В душе моей происходила жестокая борьба, но в конце концов я решился:

– Я найду их.

Все сидевшие за столом пораженно воззрились на меня.

– Объясни, что ты хочешь этим сказать! – возмущенно потребовала Мона, комкая в руках намокший от кровавых слез платок.

Я бросил на нее гневный взгляд. Удивительно, как чувствительность и обаяние уживались в этой девочке с испорченностью и поистине дьявольской жестокостью.

– Я хочу поблагодарить вас всех, – заговорил я, теперь уже глядя на Роуан. – Поблагодарить за то, что вы поделились с нами своими секретами. – Я перевел взгляд на Майкла: – Вы доверились нам и обращались как с безгрешными и добрыми. Мы отнюдь не такие, но, поверьте, пытаемся измениться…

Широкая, открытая улыбка, озарившая лицо Роуан, стала мне наградой.

– Безгрешные и добрые, – повторила она. – Какие удивительные слова. Если бы я могла сложить из них гимн и тихо напевать его днем и ночью, днем и ночью…

Мы посмотрели друг другу в глаза.

– Дай мне немного времени. Если они еще живы, если они основали колонию, если они где-то в этом мире существуют, я знаю тех, кто обязательно расскажет мне об этом.

Роуан удивленно приподняла брови, задумалась на секунду и согласно кивнула, снова одарив меня неотразимой улыбкой.

Мои слова взволновали Майкла, а Стирлинг был заинтригован, но держался почтительно.

– Еще бы, – не открывая глаз, сказала Долли-Джин. – Вы ведь не подозревали, что он самый старший из Детей Крови? А ты, великолепный старожил, запомни мои слова, – продолжила она, обращаясь ко мне, – ты точно красив как ангел, и в тебе достаточно обаяния, чтобы стать гангстером. Я по три раза пересмотрела все гангстерские фильмы и знаю, о чем говорю. Если твои кудри чуть смазать гуталином, ты вполне сможешь сыграть Багси Сигела[16].

– Благодарю, – с серьезным видом ответил я. – Но вообще-то я всегда мечтал сыграть Сэма Спейда[17]. Когда в «Черной маске» впервые опубликовали роман «Мальтийский сокол», я был так безнадежно одинок. Я читал этот роман при свете луны. Роль Спейда стала пределом моих мечтаний.

– Ну, тогда неудивительно, что ты говоришь как гангстер, – хмыкнула Долли-Джин. – Но Сэм Спейд – мелочевка. То ли дело Багси Сигел или Лаки Лучиано[18].

– Хватит! – закричала Мона. – Ты что, не поняла, что он только что сказал? – Бедная девочка совсем растерялась, она пыталась сдержать поток слез и одновременно подавить гнев по отношению ко мне. – Ты правда можешь это сделать? – спросила она дрожащим от возбуждения голосом. – Ты можешь найти Эша и Морриган?

Я не стал отвечать. Пусть пострадает одну ночь.

Встав из-за стола, я склонился к Роуан и поцеловал ее в щеку. Мои пальцы на одно обжигающее мгновение коснулась ее ладони. «Моя сестра, моя невеста, мой прекрасный сад закрыт для меня». Ее пальцы сплелись с моими, она сжала их изо всех сил.

Джентльмены встали, прощаясь со мной. Я пробормотал какие-то дежурные слова, и только тогда Роуан отпустила мою руку.

Медленно, не торопясь, я прошел мимо бассейна в глубину сада и уже собрался взмыть над землей, к ревущим в небесах тучам, но тут услышал за спиной душераздирающий крик Моны:

– Лестат, не покидай меня!

Она бежала через луг. Шелковое платье развевалось на ветру.

Я принял этот очаровательный задыхающийся комочек в свои объятия.

– Ах ты, негодная девчонка! – Я притворно заскрежетал зубами. – Ты несносная ведьма. Злое и непокорное Дитя Крови. Бездарная ученица. Своевольное создание.