Вот только я наконец узнаю эти царапины. Их ширину, глубинуи…

Однажды я извела целый слиток серебра на спину Райана, чтобызаживить похожие отметины.

— Я знаю этот Ад, — говорит Райан. Он смотрит наменя и Рокси, потом переводит многозначительный взгляд на Стэна. — Думаю,мы все его знаем. Элли, после того как ты определишь местонахождение следующейДвери, погоди минутку, ладно? Но держи глаза открытыми.

Думаю, я знаю, что Райан имеет в виду. И мне это ненравится.

Стэн стоит в нескольких футах от меня, сжав руки в кулаки.Он все еще выглядит самим собой, хотя запах летнего дня я больше не ощущаю.

Я роняю каплю крови. Дверь послушно появляется, не успеваю япредставиться. Хорошо. Я указываю дорогу Райану и Рокси, но, вместо того чтобывойти в Дверь, я приближаюсь к Стэну.

— Эй, — тихо говорю я и беру его за руку. Онтеплый. Такой теплый. — Пойдем. Есть одна сплетня, которую я тебе нерассказывала…

Мы идем между деревьями, и я болтаю о Райане и себе, озакусочной, о Дверях, о том, как я огорчена. Я говорю об Аманде, о том, как мнежаль, что она не с нами, несмотря на то, что от нее никакого толку. Она всевремя жаловалась бы. Наверняка притащила бы с собой в Дверь что-нибудьзапрещенное, вроде пачки сигарет и фляжки алкоголя — скорее всего, скотча,потому что от него она пьянеет быстрее всего. Даже после многих лет пьянства ейнадо сделать лишь пару глотков скотча, чтобы упиться в хлам.

Но она всегда покупает хороший скотч, не дешевле стадолларов за бутылку. И ей плевать, если часть прольется, ведь она всегда можеткупить еще одну бутылку.

Я помню, как это — не думать о деньгах. И я помню, как сразупосле побега мамы, когда все было словно во сне, будто происходило не со мной,Аманда напоила меня бутылкой водки, которая стоила сотни долларов, потому чтоее фильтровали через раскрошенные бриллианты, а не через уголь.

Аманда знала о таких штуках все, но, пока она рассказывала,я могла думать только о том, что у меня больше нет денег — они уплыли с мамой вРио с Рио, и я больше никогда не смогу купить ничего подобного, если только невыйду удачно замуж. И за кого мне выйти замуж?

«Ты можешь выйти замуж за Стэна!» — радостно предложилаАманда, — и я чуть не стукнула ее.

«С какой стати мне выходить за Стэна? — Я презрительнофыркнула. — Какого черта я буду с ним делать?»

Аманда даже не моргнула в ответ на мое возмущение. Онапросто ответила:

«Тратить его деньги, разумеется». — И налила мне ещеводки.

Позже, ночью, я рыдала, а она убаюкивала меня, пока я неуснула. На следующий день она принесла мне кофе. Она его не варила — это было быслишком даже для человека, гордившегося склонностью к крайностям. Нет,приготовить кофе — это было бы чересчур. Но она принесла его мне, опустилась наколени у кровати в домике у бассейна и нежно разбудила меня.

Она всегда была рядом, когда я нуждалась в этом. Легче всегопомогать, когда нужны лишь деньги и алкоголь. Она даже дала денег моему отцу,чтобы он уехал искать себя в коммуну в Аризоне. Он все еще там, насколько язнаю. Я получила от него пару открыток в первый месяц, и все.

Аманда и Стэн — единственные люди, никогда не бросавшие менядаже в худшие моменты.

Вот только сейчас… Почему Аманда не взяла трубку, когда я ейзвонила? Я же звонила много раз и оставляла сообщения на автоответчике. Икаждое следующее сообщение звучало тревожнее предыдущего. Дверь исчезла! Мыуходим охотиться за Дверями! Я прикоснулась к одной! Мы решили войти в Дверь!Стэна укусил оборотень! Сложности нарастали, а я не могла ни поймать Аманду потелефону, ни найти ее.

Мне не следовало оставлять ее в нашем измерении. Что, если сней что-то случилось? Мы с Райаном предположили, что у нее грандиозная попойка.Может, так и было, верно? Может, она до сих пор там?

Мне не хватает клацанья Кристиана. Интересно, куда он ушел?Может, мои слова об арахнидах сильно обидели его или что-то в этом роде.Возможно, он окончательно превратился в демона, в конце концов. Может, это моявина. Может, все — моя вина. Может быть, он ушел в мир Аида, к другимарахнидам. Или вернулся к Джэксону. Может быть…

Я повторяю все это Стэну. Он ничего не отвечает.

Стэн. Стэн. Стэн. Пожалуйста, где бы ты ни был, помни.

Худшее в этом адском измерении — это скука. Худшее в этоммире — это то, что здесь тихо, и только мертвые сосновые иголки и ветки хрустятпод ногами.

Худшее в этом измерении случается, когда Стэн срывает своюповязку, скалит зубы и рычит, и я на автомате вонзаю Бетси в его грудь. Ядержала ее наготове весь последний час. Просто ждала. И теперь он изумленносмотрит на гвоздь, торчащий в его сердце. Его глаза черные и фасетчатые.

— Элли — произносит Стэн, перед тем как упасть.

Райан и Рокси стоят рядом. Я падаю на колени.

— Я люблю тебя, — говорю я ему, пытаясь вложитьвсе свои чувства в эти слова.

Я думаю, что надо вытащить Бетси из его груди, но не стоит;гвоздь весь покрыт его кровью, и оборотень сможет добраться до меня. Мне нетдела до умирающего оборотня. Мне доводилось убивать их. Я убила многихоборотней.

Стэн хватает воздух ртом.

Железо замедляет движения оборотня, но, чтобы убить его,нужно серебро. Серебро исцеляет. Оно исцеляет тело, некогда бывшеечеловеческим, и убивает оборотня. У меня нет с собой пистолета или паяльника. Явынимаю серебряный анк, который повесила ему на грудь, перед тем как мыпокинули наш мир, и изо всех сил ударяю концом по Бетси, вонзая ее глубоко вгрудь.

Оборотень кричит. И умирает.

Я снимаю свою Печать Соломона, красивую подвеску, иоборачиваю шнурок вокруг запястья Стэна. Кладу подвеску ему в ладонь. Ему нужназащита в Аду. Надеюсь, он найдет дорогу обратно в египетский мир. Или в мирАсмодея — я рассказала ему, где он находится и как выглядит. Может, он найдетего и будет там счастлив.

Это все, что я могу ему дать. Все, что я могу дать, как нипечально.

Райан прикасается к моей руке очень легко; я едва чувствуюего прикосновение через ненавистную кожу ламии.

— Элли… — начинает он…

— Не надо, — перебиваю я, отстраняюсь и встаю.

Иду к Двери.

Я умею убивать вампиров и оставаться невредимой. Это вовсене сложно. Они просто рассыпаются. Я умею убивать оборотней. Я знаю, как убитьлучшего друга.

Я не хотела, но сделала это; я оглядываюсь. И вижуоборотней, спускающихся с деревьев и собирающихся вокруг тела Стэна, они уносятего наверх, в листву. Райан был прав насчет банданы; оборотень в теле Стэнаувидел Ад, и оборотни Ада нашли его.

Дверь в этом измерении зеленая, конечно же, и она вспыхиваетярче, когда я прикасаюсь к ней. Мне снова надо резать руки, устало думаю я; ножедва касается кожи, как Дверь внезапно теплеет, радуясь мне, стремясь дать мневсе, что я хочу. Но она не может вернуть мне Стэна или родителей. На самом делеона не может дать мне ничего из того, что я хочу.