– Отравление они исключают полностью?

– Ничего определенного сказать не могут. Но ярковыраженных признаков нет. Но умер он не от отравления, а от падения с высоты.Странная история. Есть одна маленькая, как сказал Серега – малюсенькая зацепка.Когда исследовали тело Полянского, под ногтем среднего пальца правой рукиторчала очень-очень тонкая и чуть скрученная металлическая полоска желтогоцвета, точнее – маленький кусок полоски, так как с одного конца она была явнообломана. Очень похоже, что академик хватался за что-то рукой и вогнал ее впалец довольно глубоко. Однако ничего похожего на такой металл ни в зданииинститута, ни в переходе найдено не было.

– Может быть, это деталька от какого-нибудь прибора?Знаешь, как бывает – раз, и уже заноза под кожей. И зацепил он ее, когда ещеживой был.

– Не думаю, живому с такой металлической занозой былобы очень больно. Насчет прибора и прочего – не знаю. Они все там перевернуливверх дном – ничего похожего. Так Малявин говорит.

– А строительный мусор? Там же всякое попадается –железки, проволока…

– Все исследовали, контейнер перетряхнули – непонятно,где он отколупнул эту железячку.

– Скорее всего, это ничего не значит, – вздохнулаЛайма.

– Ага, Серега тоже так думает. Кстати, вот и указатель.Все, приехали, это Кречетовка.

Деревня, где расположился филиал агрохолдинга Ивана Шаткова,казалась вымершей. Может быть потому, что деревенские жители вообще спатьложатся очень рано, а скорее из-за того, что этих самых жителей здесь былочрезвычайно мало. Лайма насчитала десятка полтора домиков, где светилисьокошки, и рядом с которыми виднелся разнообразный транспорт – от велосипеда дотрактора. Остальные строения в большинстве своем выглядели абсолютно нежилыми.Несколько тускловатых фонарей скудно освещали немногочисленные улочки. Глядя наэту картину, невозможно было понять, то ли Кречетовку нужно считать вымирающейдеревней, то ли наоборот – возрождающейся.

– Да, унылая картина, – констатировалМедведь. – И что мы будем здесь искать?

– Думаю, нам вон туда. – Лайма показала рукой нацепочку ярких огоньков, видневшихся где-то за деревней. – Давай вперед,только тихо. Здесь наверняка охрана есть.

Машина почти бесшумно пробралась краем деревни и, обогнуврощицу, подъехала к большой ровной площадке, огороженной низким металлическимзаборчиком, общий вид которого портили массивные ворота. Впереди виднелосьдовольно внушительное кирпичное здание с высокой трубой, за ним рядкомрасположились несколько больших длинных помещений явно складского типа. Тут жебыли еще какие-то хозяйственные постройки и небольшой аккуратный двухэтажныйдомик, похожий на офис, где традиционно обитают управленческие структуры ибухгалтерия. В данный момент в домике светились все окна. Кроме того, попериметру территория была освещена мощными фонарями.

– Вот она, сельскохозяйственная империя Шаткова, –сказала Лайма. – Давай ближе не будем подъезжать. Оставим машину вон там,за деревьями, а то охрана прибежит выяснять, кто мы да что тут делаем.

Однако никакой охраны они так и не увидели.

– Хорошо бы включить фонарик, тут ведь ноги можнопереломать, – ворчал Медведь, спотыкаясь о какие-то корни.

Покинув машину, они осторожно продвигались вперед.

– Давай пока не будем светиться. Что-то я не понимаю –здесь все исключительно на доверии?

– Может быть, камеры слежения? – предположилМедведь. – А охрана в караульном помещении, выходит только по сигналу обопасности.

– Ты что, видел хоть одну камеру? – скептическизаметила Лайма.

– Вроде бы нет, – покачал головой Иван. –Действительно странно. И заборчик такой – можно, не напрягаясь, одним прыжкомперемахнуть.

– Смотри, вон там, в тени, около амбаров, машина стоит.Черная, – сказала Лайма, понизив голос.

– Не обязательно черная. Может, темно-синяя, –тоже перешел на шепот Медведь. – Давай подкрадемся и посмотрим, кто здесьпо ночам заседает. Полянский же сюда зачем-то приезжал. И вряд ли за тем, чтобыразжиться у бывшего коллеги свежими помидорами.

– Да, лучше подобраться поближе – вдруг что-тоинтересное увидим.

– А если сигнализация сработает? – забеспокоилсяИван. – Или еще какая-нибудь хитрость здесь имеется? Начнут выяснять,зачем мы здесь. Скандал!

– Тогда предлагаю следующее, – решительно сказалаЛайма. – Если нас задержат, то мы представляемся «Заводными матрешками»,удостоверения у нас есть. Говорим, что мы здесь с целью изучения народноготворчества – собираем частушки, припевки, изучаем танцы. Мы же, в конце концов,фольклорный коллектив, так что версия вполне жизнеспособная.

– А на эту территорию зачем забрались?

– Как же, приехали в деревню поздно, заблудились,проголодались. Увидели свет, решили, что здесь ресторан или столовка. Короче,заведение, где кормят.

– В деревне ресторан? – засомневался былоМедведь. – Хотя сейчас все возможно. Понял – будем матрешками. Значит, прыгаемчерез ограду?

– Сначала подойдем к воротам. Может, там калиткакакая-нибудь предусмотрена.

Действительно, рядом с воротами была сделана небольшаякалитка. Когда Лайма толкнула ее, калитка бесшумно распахнулась, словноприглашая дорогих гостей входить и не стесняться.

– Странно все это, – снова вздохнул Медведь,протискиваясь вслед за Лаймой в небольшой проем. – Тут у них что, крастьнечего? Отчего такая беспечность?

– Не знаю, – пожала плечами Лайма. – Можетбыть, здесь так принято? Знаешь, говорят, в сибирских деревнях дома незапирают, даже замков у них нет. Просто не воруют там, и все.

– У нас везде воруют, – уверенно заявилМедведь. – Тем более это производство! У них здесь материальные ценности,бухгалтерские документы, деньги. Пусть даже деревенские не воруют – из городалюбители поживиться вполне могут приехать. В России-матушке что-либопроизводить и не охранять? Да это ж невозможно!

Между тем они подошли почти вплотную к домику с освещеннымиокнами.

– Иван, сходи посмотри, что за машина, – тихосказала Лайма. – И номер зафиксируй, на всякий случай. Смотри, будьосторожен, вдруг там водитель.

Медведь отсутствовал довольно долго, а когда вернулся, былочень взволнован.

– Слушай, командир, там такое дело. Прямо около этоймашины перед левым передним колесом лежит связанный человек. Рот залепленпластырем, и он, похоже, без сознания. Я его развязал, но привести в чувствотак и не смог. Наверное, по голове стукнули, там кровь у него.

– Живой?

– Живой, дышит.

– А что машина?