– Ты закончил? – спросил Медведь, когдабритоголовый остановился набрать в легкие воздуха для очередной похабнойтирады. – Если нет, то я тебе сейчас не платок в рот запихну, а скатертьвон с того стола. Вместе с бахромой. Веришь?

После всего случившегося парень Медведю, видимо, все жеверил, потому что мгновенно трусливо затих.

– Вот так-то лучше, – удовлетворенно заметилИван. – Теперь внимательно слушай, что тебе говорить будут, правильноотвечай на вопросы. И помни – ты на нашей территории.

Закончив разъяснительную работу, Иван отошел и скромноуселся в сторонке.

– Как тебя зовут? – подойдя вплотную к парню,спросила Лайма.

– А ты кто такая? – завелся с пол-оборота тот.Однако увидев, что Медведь шевельнулся в своем кресле, быстро пошел напопятный.

– В смысле погоняло?

– Какое еще погоняло? Имя скажи. Тебя мама называеткак-то?

– Тебе лучше не знать, как она меня называет, –угрюмо ответил бритоголовый. – Вообще зовут Илья.

– Значит, Илья, слушай внимательно. Сейчас ты мневнятно объяснишь, кто вы такие и что делали в Кречетовке.

– А вам-то что? – оживился было Илья, но вновьуловил движение Ивана и сбавил тон: – Нас послали припугнуть этого профессора.Мы с Антохой люди маленькие – нам приказали, мы делаем.

– Исполнители, – понимающе усмехнуласьЛайма. – Антоха – это тот, который убежал? Громадный, как слон?

– Да. Самый крутой наш боец. Только ваш круче оказался.

Лайма согласно кинула – мол, а как же иначе!

– И кто же вас послал пугать Шаткова?

– Филат послал.

Лайма удивленно подняла брови:

– Кто?

– Семеныч. Да вы что, Филата не знаете?

– Не знаем. А должны?

Лайма уже понимала, что поймали они вовсе не одного из триотеррористов, а какое-то мелкое бандитское быдло. Ей стало досадно.

– Простите, дамочка, – усмехнулся тем временемИлья. – Вы сами-то под кем ходите? Вы хоть понимаете, кому дорогу хотитеперебежать?

Парень не знал, как относиться к Лайме. С одной стороны,перед ним блондинка – пальчики оближешь, с другой стороны, ее вид к балагурствуне располагает. Одни глаза чего стоят. С такими глазами армией можнокомандовать.

– Пока не понимаем, – ответила на его вопросЛайма. – Давай объясняй толком.

– Как я могу объяснить, если вы элементарного незнаете. И еще в чужое дело ввязались!

– У нас свои дела, – угрожающе загудел из своегоугла Медведь. – И кто куда ввязался – не твоя забота. Отвечай на вопросы!

– А я что? – тут же заныл Илья. – Я отвечаю.Филат – он же в Москве один самых авторитетных людей. Это не секрет. А кто за нимстоит – не знаю, нам не положено. Но братва шепталась, что там все серьезно, навысшем уровне.

– И что ему тут потребовалось, в Чисторецке?

– Да Шатков этот ему какие-то бумаги не отдает. Его какчеловека просили, денег давали. Хорошее предложение сделали. Уперся – ни вкакую. Даже из Москвы сюда переехал. Не понимает, дурашка, что все равноотнимут.

– Что за бумаги? – насторожилась Лайма.

– Откуда я знаю? Не положено нам. Сказали договоритьсяс ним о сделке по-любому, а для окончательного разговора есть другой человек.

– Кто?

– Ну, старший наш. Он сюда специально приехал.Контролировать. Ему не понравилось, что дело встало, да и Филат на него сильнонажимает, у них там сроки какие-то.

– А как вам удалось проникнуть на территорию иобезвредить охрану Шаткова?

– Охрана! – Парень презрительноухмыльнулся. – Лохи подзаборные. Антоха их положил без проблем. Пустьспасибо скажут, что живы остались. А на территорию попасть совсем просто – тамведь только на ночь сигнализацию включают. Их контора стоит на охране в местномотделении милиции. А включает ее сам Шатков, когда уезжает домой. Или егозаместитель.

– Тогда понятно, – вздохнула Лайма. – АПолянского вы зачем убили?

– Кого убили? – искренне удивился отморозок.

– Ученого, академика Полянского из института прикладныхнанотехнологий.

Из всех произнесенных Лаймой слов парень, кажется, поняллишь два.

– Ученого академика? – переспросил он. – Мыне убивали никого, клянусь. Зачем нам убивать, мы же не убийцы, мы договариватьсяприехали.

– Видели мы, как вы договариваетесь, –презрительно бросила Лайма. – Так что насчет Полянского?

– Да говорю же вам, дамочка, не знаю я никакогоакадемика. Фамилию, которую вы назвали, я вроде слышал от нашего старшего. Иеще одну, на «М» или на «Н», кажется…

– Мельченко? – быстро спросила Лайма.

– Не помню, вроде. Просто старший говорил, что уШаткова два приятеля в Чисторецке, которые как-то связаны с этими бумагами. Ифамилии назвал.

– В общем, пришла пора пообщаться со старшим, –обратилась Лайма к Ивану. – Наш герой, кажется, иссяк по части полезнойинформации.

– Как зовут старшего? Телефон есть? – грозноспросил Медведь у парня.

– Станислав Андреевич, кликуха – Стась. Телефон у меняв мобильнике, развяжите руки, я достану.

– Рано еще тебе руки развязывать. Иван, достань еготелефон, будем звонить этому Стасю.

– Ночь вообще-то, – с сомнением заметил Медведь.

– Ничего, думаю, его малыш Антоха уже разбудил, –усмехнулась Лайма. – Так что наш звонок сладких снов не нарушит.

Разговор со Стасем получился вполне светским.

– Это ты, подонок? – взревела трубка безо всякихприветствий сразу же после первого гудка.

– Станислав Андреевич? – ангельским голосомпропела Лайма.

В трубке тут же напряженно замолчали, потом мужчина на томконце линии осторожно спросил:

– С кем имею честь?

– Я была уверена, что мы найдем общий язык, –уверенно заявила Лайма. – У меня к вам есть несколько вопросов и одноважное сообщение. С чего прикажете начать?

– Понимаете, – сказал мужчина, – у наснеравные позиции. Вы по крайней мере знаете, как меня зовут, а вот я вассовершенно не знаю.

– Еще узнаете, – многозначительно пообещалаЛайма. – Считайте, что я добрая фея, которая хочет сделать вам подарок,правда, в обмен на информацию.

– Очень неконкретно, дорогая фея. Давайте ближе к делу.Кто вы? И почему вы звоните мне с телефона моего парня? Где он?

– Когда наступит подходящий момент, все скажу. Пока жепредлагаю более конструктивно вести переговоры, – с нажимом произнеслаЛайма.