Преследуемые обернулись и, обнаружив погоню, ускорили шаг, азатем плавно перешли на бег. Однако далеко убежать им не удалось – через минутугруппа «У» окружила незнакомцев.

Незнакомцы, оказавшиеся молодыми людьми, стали, отчаянножестикулируя, что-то говорить по-испански. Обращались при этом ониисключительно к Медведю, чей грозный облик, похоже, внушал им безотчетный ужас.

– Что-то мне их рожи знакомы, – с сомнением глядяна них, сказал Иван.

– И мне, – признался Корнеев.

В это время один из молодых людей расстегнул молнию своейтонкой черной курточки, и Лайма вздрогнула – под ней оказалась майка смонументальным ликом команданте Че Гевары.

– Постойте, да ведь это те ребята, которых мы тут уже видели,когда в первый день ходили по городу. В красных повязках! – воскликнулаЛайма.

– Они, точно! – Медведь недобро глянул наиспуганных иностранцев.

– Кажется, я их потом на фуршете видел и в гостинице вбаре, – шепнул Корнеев Медведю. – Но их ведь трое было?

– Говорю же, третий на крыше сидит. Значит, это –террористы? Чего он куртку расстегнул, может, оружие достать хочет?

Но незнакомец достал и протянул им паспорт, сопровождая жестпотоком незнакомых слов. Его друг тоже достал паспорт и протянул Медведю.

– Так дело не пойдет, – заметила Лайма. –Попробую с ними по-английски поговорить. Но для террористов ведут себя довольноробко. В квартире они были как-то живее.

– Притворяются, – убежденно сказал Медведь.

Переговоры с помощью спасительного английского несколькозатянулись – плененные группой «У» молодые люди владели им плоховато. Правда,первичную информацию получить все-таки удалось. Оказалось, что это музыканты изВенесуэлы, приехавшие, разумеется, на фестиваль. Группа создана недавно,поэтому впервые участвует в подобном крупном международном мероприятии. Играютна оригинальных народных инструментах, название которых Лайма так и не смоглаперевести.

– Спроси, а где третий мужик? – попросил Медведь,продолжавший по-прежнему недоверчиво взирать на музыкантов.

– Говорят, третий сегодня не пошел с ними, онпознакомился с одной замечательной девушкой…

– Знаем, что сейчас запоет, – злорадно промолвилИван. – Нашел здесь свою любовь, красивую русскую девушку, навернякаНаташу!

– Нет, девушка, представь, из Гондураса. Оттуда,оказывается, тоже приехал народный коллектив. Короче, они в «Содружестве»,сидят в баре, – продолжала переводить Лайма.

– Или лежат, – шепотом сказал КорнеевМедведю. – Не в баре, конечно, в номере.

– Тогда спроси у них, зачем они второй раз сюдапритащились. Да еще в такое время. В городе других мест для гуляния нет? –не унимался Медведь, расстроенный тем, что операция по отлову террористов далатакие мизерные результаты.

После продолжительного обмена репликами с венесуэльцамиЛайма сказала:

– Они по своей первой специальности – архитекторы.Когда они увидели эти дома впервые – имеется в виду дома ученых, то заспорили,классический ли это образец архитектуры времен Третьего рейха или позднийсталинский ампир. У себя на родине они ничего подобного не встречали. Сегодня вбаре спор возобновился, и они решили идти сюда, разбираться в деталях. Но таккак выпили уже довольно много, то не сообразили, что время позднее. Покадобрались до места, окончательно стемнело.

– Красивая легенда, – проворчал Иван. –Подготовились хорошо.

– Не уверена, что легенда. Вот слушай, что они ещерассказали. Когда подошли к дому, то увидели веревку, тянущуюся сверху, изкакого-то окна. Только подошли ближе, как по веревке неожиданно соскользнулчеловек в черном, перебежал проспект и скрылся. Потом еще один, точно так же.

Сначала они испугались, а потом решили постоять ипосмотреть, что будет дальше. Подумали, может, это игра какая-нибудь илипричуды российского образа жизни. Заодно хотели вблизи полюбоваться столь впечатлившимиих домами.

– И сколько же они там стояли? Мы в квартире находилисьне меньше сорока минут, – все искал противоречия Медведь.

– Говорят, долго стояли, не помнят сколько. Но большепо веревке никто не спускался. Затем веревка неожиданно упала вниз, прямо импод ноги. Они устали, немного замерзли, потому что в России лето оказалосьпрохладное, и решили вернуться в гостиницу. И тут увидели, вернее, сначалауслышали нас. Испугались, думали – бандиты. Потом решили, что полиция. В смысле– милиция. Вот и совали нам паспорта.

Лайма немного перевела дух, потом спросила у Медведя иКорнеева:

– Что делать будем?

– Придется отпустить, – подумав, сказалЕвгений. – Тюрьмы для подозреваемых у нас нету.

– А что им сказать? Мы же не милиция! Как объяснить,почему за ними гнались?

– Скажи, приняли их за старых знакомых и решили немногопопугать. Чтобы знакомые больше обрадовались, – выдал Корнеев.

– Оригинально, – вздохнула Лайма. – Ладно,попробую. Хорошо, хоть они в нас «Заводных матрешек» не опознали.

Когда инцидент был исчерпан и венесуэльцы благополучноудалились, Медведь сказал:

– Все равно я им не верю. Что-то здесь не так.

– Надо будет за ними в гостинице понаблюдать. Выяснить,в каких номерах живут, с кем общаются, – сказала Лайма. – Хотя и не похожиони на террористов.

– Если бы террористы вот так, с ходу, были похожи натеррористов, мы бы их мгновенно вычислили! – отрезал Корнеев. – Неволнуйтесь, послежу за этим революционным трио.

– Почему революционным? – удивился Медведь.

– Ну, как же – красные банданы, Че Гевара, это стильреволюционной молодежи.

– Они вообще братья революционеры и террористы, –уверенно заявил Медведь. – Следить за ними надо!

– В бар придется идти, – с сожалением сказалКорнеев. Сожаление было искренним, ибо все знали, что он с большимудовольствием провел бы время за компьютером. – Пойду, кстати, веревочкуподберу, зря, что ли, мы следы заметали.

Группа «У» в полном составе медленно двинулась в сторонуплощади, на которой Медведь припарковал взятый напрокат автомобиль. Скрученнуюверевку Корнеев выбросил в ближайшие кусты. Летняя ночь между тем бродила поЧисторецку, продувая переулки шелковым ветром. В темных витринах грудами лежалиосколки месяца. Чудесный пряный воздух можно было пробовать на вкус.

– Да, погодка хороша. – Медведь глубоковздохнул. – На небе сколько звезд…

Тут он неожиданно замолк и несколько секунд ничего не мог изсебя выдавить. Затем страшным шепотом произнес:

– Смотрите!

– Да, небо просто изумительное, – пробормоталаЛайма.