Лицо старухи разгладилось.

– Они лежали в траве? – спросилаКара.

Я кивнула.

– Тогда понятно, – вздохнула вдова.

– Что тебе понятно? – окрысиласьсвекровь на невестку.

– Вчера вечером увозили вещи вчистку, – пояснила Карина, – я вызвала машину. Очевидно, ключи лежалипо карманам, вот и выпали.

На мой взгляд, версия не выдерживала никакойкритики. Во-первых, химчистка всегда укладывает шмотки в мешки, а во-вторых,очень странно, что оба ключа оказались рядом. Но никому из присутствующих незахотелось опровергать слова Кары. Облегченно вздохнув, тусовка села пить чай.

Благодарная Лариса не сумела раздобыть телефонНины Спиридоновой, на обрывке листочка в клеточку был лишь адрес, написанныйнеустоявшимся детским почерком. Улица Крылатские Холмы, дом сорок два.

Вспомнив, что машина еще в сервисе, я тяжеловздохнула и поплелась на электричку.

Возле нужной квартиры я очутилась водиннадцать утра. Будем надеяться, что Ниночка лежебока. На звонок никто неоткрывал, но я упорно продолжала нажимать на кнопку. Наконец в «глазке»промелькнула легкая тень, кто-то разглядывал меня, но отпирать не спешил. Язаулыбалась и приветственно замахала рукой.

– Вы к кому? – донеслось издинамика, прикрепленного к стене.

Я вытащила рабочее удостоверение, раскрыла егои установила перед «глазком». Залязгали запоры, и высунулась хорошенькаяженщина в полупрозрачном, очень эротичном халатике.

– У меня не звонил домофон, –сердито сказала она. – Как вы вошли?

– Вместе с одним из жильцов, –пояснила я.

– И лифтерша пустила?

– Ее нет на месте.

– Безобразие, – вскипелаНина, – надо таких увольнять, за что мы только деньги платим! Вы измилиции? Зачем?

– Нет, я частный детектив.

– Кто? – Нина распахнула синие,словно озера Карелии, глаза. – Кто?

– Если впустите, сейчас объясню.

– Мне некогда! – отрезаланеприветливая хозяйка и попыталась захлопнуть дверь.

Я мигом сунула между створкой и косякомступню.

– Дело не терпит отлагательств.

Нина разозлилась:

– Говорю же, не могу…

Но тут закрякал домофон.

– О боже, – закатила глаза женщина. –Кого еще черт приволок! Кто там?

– Я, – рявкнули в ответ, –открывай, живо, портфель забыл!

Нина посинела и рысью полетела в комнату, ярешила воспользоваться удобным моментом и пошла за ней. Открывшаяся картинавпечатляла. В гостиной на столе высилась бутылка шампанского, два бокала,стояла пепельница, около нее лежали очень дорогие, но жутко крепкие сигареты«Кэптан Блэк». Их курят только мужчины. Около кресла сиротливо маячили дветапочки примерно сорок пятого размера. Еще на столе было полно еды, вкусной,деликатесной: икра, нарезка сырокопченой колбасы, язык в желе, крохотныеслоеные пирожки…

Я подавила смешок, все ясно. Воспользовавшисьтем, что супруг отбыл на работу, милая Ниночка решила устроить небольшойпраздник и зазвала к себе кавалера. Но, словно в дурном анекдоте, муженек забылдома кейс, и сейчас Нине мало не покажется, потому что супруг мигом сообразит,что к чему.

– Что делать! – простонала Нина,схватила шампанское, но в это мгновение из коридора донеслось:

– Чем ты тут занимаешься, а?

В комнату вошел мужчина лет пятидесяти, слегкаполноватый, с намечающейся лысинкой.

– Чем ты тут занимаешься, а? –повторил он, окидывая взглядом «натюрморт».

Нина попятилась, прижимая к себе шампанское.Резким движением мужик вырвал из ее слабых рук бутылку.

– «Мюст». Однако неплохо…

Понимая, что он сейчас начнет убивать жену илишит меня нужных, как воздух, показаний, я решила вмешаться. Взгляд упал напианино, в голове оформился план.

– Наверное, нам следует сказать правду…Как вы считаете, Ниночка?

Бедная жертва, не понимающая, что явознамерилась делать, сжала кулачки так сильно, что побелели костяшки.

– Вы кто такая? – побагровел мужик,поворачиваясь ко мне.

Я мило улыбнулась:

– Разрешите представиться, ЕвлампияАндреевна Романова, в прошлом арфистка, сейчас преподаватель музыки и этикета.

– Чего? – не врубился дядька.

Я опять расплылась в умильной гримасе.

– Этикета, то бишь хороших манер. Ну, какположено, например, есть курицу, руками или вилкой?

Господин оторопел:

– Вилкой.

– Нет, руками, – безапелляционнозаявила я.

Только не подумайте, что я и в самом делеобладаю твердыми знаниями по этикету, и в случае с курицей, откровенно говоря,не знаю, как поступить, но следовало спасать Нину.

– При чем тут цыплята? – заоралдядька, покрываясь потом.

Я вздохнула:

– Ниночка, придется все-таки рассказыватьправду, ну, не удался сюрприз, бывает, хотя жаль.

Тут до Спиридоновой дошло, что ей хотятпомочь, и она проблеяла:

– Ладно, только уж вы сами.

Я подошла к пианино, откинула крышку, привычноположила руки, потом ударила по клавишам. Первый концерт для фортепьяно соркестром П.И. Чайковского. Когда играется его начало, перед моими глазамивсегда встает картина: ранняя весна, огромная река еще покрыта льдом, но вотраздается грохот, белая масса трескается, ломается, темная вода несется широкимпотоком, сметая все преграды. Торжество жизни над смертью, удивительная,волшебная музыка…

Поиграв минут пять, я аккуратно закрылакрышку. Надо же, столько времени не подходила к инструменту, а руки вспомнили,что следует делать.

– Ничего не понимаю, – сообщилодураченный муж.

Я заметила, что он больше не кричит, исказала:

– Нина хотела сделать сюрприз, у вас ведьскоро день рождения?

– Через десять месяцев.

– Ага, совсем скоро, времени мало.

– Для чего?